Было видно, что Камерона, наконец, осенило.
— Так вы, значит, иностранцы? — сказал он.
Камерон недолюбливал иностранцев, так как встречался с ними преимущественно, пока служил в армии, но он всегда старался быть беспристрастным.
Человек с летающего блюдца сказал:
— Иностранцы? О да. Мы из того места, где много воды, — по-вашему, мы венерианцы.
Я едва собрался с духом, чтобы моргнуть, но тут снова оцепенел. Я же видел летающее блюдце. Я видел, как оно приземлилось. Я не мог этому не поверить! Эти люди — или эти существа — прилетели с Венеры!
Но Камерон и бровью не повел. Он сказал:
— Ладно. Вы — в Соединенных Штатах Америки. Здесь у всех нас равные права независимо от расы, вероисповедания, цвета кожи, а также национальности. Я к вашим услугам. Чем могу вам помочь?
— Мы хотели бы, чтобы вы немедленно связались с ведущими деятелями ваших Соединенных Штатов Америки, как вы их называете, чтобы они прибыли сюда для совещания, имеющего целью присоединение вашего народа к нашей великой организации.
Камерон медленно побагровел.
— Значит, присоединение нашего народа к вашей организации! А мы и так уже члены ООН и бог весть чего еще. И я, значит, должен вытребовать сюда президента? Сию минуту? В Твии Галч? Сказать ему, чтобы поторапливался?
Он поглядел на меня, как будто ожидая увидеть на моем лице улыбку. Но я был в таком состоянии, что, вышиби из-под меня стул, я бы даже упасть не смог.
Человек с летающего блюдца ответил:
— Да, промедление нежелательно.
— А конгресс вам тоже нужен? А верховный суд?
— В том случае, если они могут помочь, шериф.
И тут Камерон взорвался. Он стукнул кулаком по своим бумагам и заорал:
— Так вот, вы мне помочь не можете, и мне некогда возиться со всякими остряками, которым взбредет в голову явиться сюда, да еще к тому же иностранцами. И если вы сейчас же не уберетесь отсюда, то я засажу вас за нарушение общественного порядка и никогда не выпущу!
— Вы хотите, чтобы мы уехали? — спросил человек с Венеры.
— И сейчас же! Проваливайте туда, откуда приехали, и не возвращайтесь! Я не желаю вас здесь видеть, и никто вас здесь видеть не желает.
Те двое переглянулись — их лица как-то странно подергивались. Потом тот, кто говорил до этого, произнес:
— Я вижу в вашем мозгу, что вы в самом деле желаете, и очень сильно, чтобы вас оставили в покое. Мы не навязываем себя и свою организацию тем, кто не хочет иметь дела с нами или с ней. Мы не хотим вторгаться к вам насильно, и мы улетим. Мы больше не вернемся. Мы окружим ваш мир предостерегающими сигналами. Здесь больше никто не побывает, а вы никогда не сможете покинуть свою планету.