Выморков внезапно начал отбивать ритм, похлопывая в ладоши. Помедлив, к нему присоединился Горобиц, а вслед за ним и остальные. Темп нарастал, и вместе с ним частил Познобшин, все больше забирая вверх:
– Кварки, квазары, атомы, протоны, белковые цепи, биотоки, логарифмы, килобайты, силлогизмы, макролиды…
– Стоп! – ударила Ши. – Достаточно, все довольны.
Она отбросила прядь ломких волос, перечеркнувшую бескровное лицо, и объявила:
– Давайте начнем игру.
– М-мм! – замахал руками Вавилосов и приглашающим взмахом обвел стол. Может, чуть позже?
– Нет, сейчас, – отрезала Ши. – Иначе все нажрутся. Один Брат Ужас останется в уме.
Устин погрустнел.
– А почему обязательно играть? – осведомился запыхавшийся Брон. – Я, если что, только в дурака…
– И отлично, все будут в дурака, – пожала острыми плечами Ши. – Глупый, это вроде пролога, увертюры. У нас будет что-то вроде психотерапевтической группы. Постепенно раскачаем лодку – и в добрый час!..
– Изменимся? – с надеждой вскинулся Выморков.
– Попробуем, – предупредительно возразила Ши. – Если долго что-то изображать, то и не заметишь, как оно прирастет… Мы попытаемся не быть людьми. Ну, понарошку. И на это будем играть.
– А кем же мы будем? – встревожился Вавилосов.
– Вот это и будет первой ставкой. Что, в штаны наложил?
Устин машинально пощупал брючину и плюнул, спохватившись.
– Плоская шутка… Конечно, я тоже сыграю.
Брон вдруг заметил, что патефон давно уже молчит. В доме хозяйничали вороватые шорохи и скрипы. Ши взяла в руки колоду.
– Интересные карты, – Холомьев прищурился.
Рубашки карт были расписаны подозрительными многогранниками вперемешку с иероглифами. В роли валетов, королей и дам выступали свирепые медведи, коронованные грифы и ундины с порочными глазами; ниже глаз их лица были скрыты чадрой.
– Откуда они?
– Не помню. Наверно, в электричке всучили.
Ши начала сдавать.
– Каждый загадывает желание, – пропела она. – Кого изображать. Двенадцать сетов – и за дело. Дурака изволохаем, а победитель заказывает масть.
Козыри были бубны.
– В простого, переводного? – хмуро спросил Устин Вавилосов. Компания все больше ему не нравилась.
– В простого, – сказал Брон.
– Мы люди простые, – объяснил Выморков, извлекая чиненые-перечиненные очки.
– У кого двойка?
– Дальше, дальше, – Ши в очередной раз закашлялась и схватилась за грудь.
– Тройка? Четверка? Пятерка?..
– У меня шесть, – сообщил Горобиц.
– Ходи… – Ши, продолжая кашлять, прикрылась карточным веером и замахала рукой. За окном зашуршал дождь.
Перед Холомьевым шлепнулся лукавый гриф, означавший валета.