Ши опустила глаза, нервно провела рукой по острым ребрам, поджарому животу. Вложила пальцы в путаный клубок черных колючих волос и резко выпрямила. Холомьев встал, достал из распахнутого шкафа гитару с шутовским бантом, уселся обратно. Испугавшись его песни, Брон согласился на свежий воздух.
Под ленивый перебор струн они вышли на крыльцо. Сильно похолодало, все вокруг съежилось и подобралось; Познобшин ощутил возбуждение и подумал, что поторопился с одеванием. Смахнув задыхавшуюся лягушку, Ши присела на влажное крыльцо и подперла голову ладонями. Из комнаты послышался романс. Брон тоже сел на ступеньку и положил руку на ледяное бедро Ши. Зрительный зал утонул в темноте, рампа освещала только самое главное: листья крыжовника, смородины, сирени. Лиц сидящих видно не было, остались силуэты, готовые к полному растворению. С крыши срывались капли и падали в накренившуюся дождевую бочку.
– Хочется в последний раз, – сказала Ши. – Мне уж, наверно, не успеть. Уже не человек, но так не человек, что лучше бы им остаться.
– А как же инопланетяне? – пробормотал Брон.
– Да ну, – Ши откашлялась и сплюнула. – Думай, как знаешь. Ты понимаешь, что я опоздала? Понимаешь?
Познобшин смотрел на нее, пытаясь увидеть по лицу, сердится она или нет, поскольку тон не говорил ему ничего.
– Но ты – ты можешь успеть, – продолжала Ши. – Я сейчас тебе кое-что скажу.
Их никто не слышал, но она, тем не менее, подалась к Брону и быстро зашептала ему в ухо. Дошептав, отпрянула, следя за реакцией.
– И все? – разочарованный Брон окончательно скис.
– Я думаю, что да. Не спорь, у тебя получится. У меня не получится, потому что я не успеваю, а ты успеешь. Дай слово, что попробуешь. Дай.
– Ерунда это, – безжалостно ответил Брон, – психологические выверты.
– Но не убудет же тебя, – взмолилась Ши. – Пообещай. От меня же скоро ничего не останется.
Познобшин запрокинул голову и стал рассматривать небо. Усиливался ветер; Луна в бешенстве отшвыривала наряд за нарядом.
– Ладно, обещаю, – сказал он, наконец – чтоб отвязалась.
– Тебе можно верить?
– А у тебя есть варианты? – пожал плечами Брон.
– Нету, – тихо кивнула Ши. – Тут ты прав.
– Зачем мы сюда приехали? – Познобшин внезапно перешел в наступление. На Луну смотреть? В карты играть на раздевание?
– Увидишь, не сходи с ума. Мы уже начали, ты просто еще не понял. Шаг влево, шаг вправо, вверх, вниз, в сторону… Ты развлечешься… Тебе ведь хочется стать процессом?
– Не морочь мне голову.
– Я не морочу. Но сразу ничего не делается, – тут Ши вцепилась в Брона, крепко к нему прижалась и стала говорить очень быстро: – Я научу тебя новому языку. Ты будешь говорить на нем бегло, как на родном… Там время такое будет – future-in-the-mist… А я – я сыграю судьбу… Я буду вашей судьбой… Мы сыграем в богов, напоследок… По нарастающей… Конечно, мы не боги, но мы поиграем… Потом… В голый процесс… В чистейший… Станем судьбами друг друга… Это тебе не рулетка… Там за тебя решают… А тут мы порешаем… Притворимся, будто решаем… Растянем наши оболочки, чтоб болтались… И я, когда придет время, превращусь в судьбу для вас… в каждого из вас… я уже распорядилась… увидишь… Потом, после всего, ты сделаешь, как я прошу… Ты справишься… Тогда ты, может быть, попробуешь настоящей бестелесности… пригубишь процесс… ты уже будешь подготовлен… Это все летает в воздухе, я про бестелесность… Ее все больше, она приближается… Человек переводит себя в энергию, в информацию… Ты должен попытаться… Иначе потом придет Дух, и ты снова ничего не сможешь сам… Уже никогда… Ты знаешь, что весь мир ждет третьего пришествия? Он явится, и совсем не так, как Папа с Сыном… Сначала Папа стращал, вломил по первое число, потом Сынок подставился под удар… А теперь мы ждем самого удара…