Аккуратно выбравшись из объятий Билли, Макс потянулся к котам, погладил сначала Бэзила, глянувшего на него с таким осуждением и недовольством, что впору было снова возвращаться под одеяло и спать до тех пор, пока его кошачье величество не соизволит проснуться. Персик сонно поднял крохотную голову, подставляясь под почёсывающие за ушком пальцы, потянулся лапками и замурчал, будто для него не было безумной ночи. Чудные создания эти коты, даже взрослый и до жути высокомерный Бэзил.
И Билли тоже чудная. Красивая до неприличия с этими её губами, глазами, бесконечными ногами с выглядывающими сейчас из-под одеяла ступнями, узкими и изящными. Не выдержав, Макс коснулся одной из них, обвел пальцами щиколотку — девичьи ноги всегда были его слабостью, ноги Билли и вовсе форменное непотребство...
«Боги, во что я вляпался?» — посетовал он, набрасывая на плечи халат.
Нет, правда — во что? Ведь шебутная, жутко проблемная девчонка-заклинательница, с которой поначалу хотелось только переспать (и совсем немного позаботиться), оказалась вовсе не той, кого из себя так старательно строила. Иначе не осталась бы в одном доме с некромантом, едва не превратившим её внутренности в кашу.
Эва вот не осталась — собрала вещички и была такова, едва поняв, что не справится. И правильно сделала — как бы ни было обидно, а становиться причиной скоропостижной кончины жены и ребенка Макс не желал.
Билли-шельма же не бросила его наедине с кошмарами и страхами. Не сбежала без оглядки с котами подмышкой, хотя именно это стоило сделать. Осталась — взрослая, собранная, смелая и такая… надежная, что впору прямо сейчас тащить в храм и оставлять её себе навсегда. Ведь подери Бездна, если это было не самое приятное, что делали для Макса за последний десяток лет.
Уже у самой двери он обернулся, раздумывая над тем, а не плюнуть ли на всё, вернуться обратно в постель, притиснуть к себе свою девочку и проспать до самой ночи. И всё же вышел — желудку, однако, на все душевнее метания и прозрения своего хозяина начхать.
Захватив в кладовке настойку, самодельную, крепче любого синтарийского виски, Макс направился на кухню. Обычно на завтрак он любил всякую полезную еду вроде омлета, овсянки и прочих традиционных завтраков синтарийского лорда. Но сегодня душа просила чего посытнее и повреднее, в духе малолетнего студента, умудрившегося подработать деньжат на нехитрой халтуре. Отхлебнув настойки прямо из горла, поморщившись от крепости, обжегшей горло, и решив, что надо бы сделать ещё и побольше, он принялся сооружать два внушительных размеров сэндвича с копчёной индейкой — себе и Билли. Простой человек после такой башни из еды наверняка отправился бы в больницу, а вот магу с диким метаболизмом и магическим выбросом в анамнезе — в самый раз.