Далее открылись люки «тридцатьчетвёрок» и наружу потянулись танкисты в чёрных комбезах и ребристых шлемах. Буквально в двух метрах от меня из переднего люка ближнего танка высунулся по пояс мехвод, который немедленно закурил. Из-за его спины в глубине танка хорошо поставленный мужской голос с выражением декламировал:
…Всю горечь мира изведав,
закончил я счёт утрат.
Как верный спутник победа
пришла ко мне в Сталинград.
С тех пор я с ней неразлучен
и в дождь, и в мороз, и в зной.
За Днестр от волжских излучин
она шагала за мной…
По-моему, товарищи танкисты от не фиг делать слушали радио. Хорошо хоть не «Пионерскую зорьку», а не самые известные патриотические стихи Алексея Суркова, того самого, который, было дело, «Землянку» написал…
– Блин нах! Не разбредаться и ничего не трогать! – скомандовал Павлов предельно строгим тоном и спросил у меня: – Ну, как тут у вас?
– Они сопротивлялись, но радиста и рацию мы взяли. У нас потерь нет. Сержант вам про всё подробнее доложит.
– А ваш?
– Взяли, допросили и тут же вывели в расход. Такой у меня был приказ. Да, товарищ старший лейтенант, есть просьба, которую вы можете считать исходящей непосредственно от моего руководства, – очень желательно, чтобы информация о наличии на борту интересовавшего нас человека в ваших документах была вообще не зафиксирована…
– А как, в этом случае, быть с показаниями того же радиста? – задал старлей вполне резонный вопрос. – Он же по-любому расскажет, зачем именно они летали во Францию.
– С этим не будет никаких проблем. Просто напишите, что тот, кого они забирали, был убит в перестрелке или даже раньше, ещё на борту самолёта, а тело обгорело до неузнаваемости. Тогда всё будет в полном ажуре…
– Это он, что ли, вон там, в стороне, догорает? – спросил Павлов, кивнув туда, где в переломанном фюзеляже «Ганнета» ещё слегка тлел импровизированный погребальный костёр.
– Ага.
– Ну суровы вы, однако…
– Уж какие есть.
Похоже, дальновидный Павлов собирался вывезти с места вынужденной посадки буквально всё и именно для этого пригнал два АТ-С. Правда, как я узнал позднее, одного рейса им не хватило и тягачи гоняли туда и обратно несколько раз.
Ну а мы с Клавой отправились обратно в гарнизон с первым тягачом, ещё до рассвета, поскольку дальнейшее было уже не нашего ума делом.
Тем более что, как я узнал чуть позже, намечавшаяся радиоигра была всё-таки проведена местным командованием.
Пленный радист доложил своим о том, что всё нормально и «потерпевшие бедствие» всё так же ждут спасательную команду.
Потом, примерно в 9.20, у побережья залива Лайм неожиданно всплыла «большая неопознанная подлодка», приближение которой не засекли береговые посты и патрульные корабли с самолётами советского ВМФ. Зная тогдашний уровень развития противолодочной обороны, в это легко…