— Сделаем, шеф! Исполню все перфектно!
И теперь, когда ее ничто больше не удерживало, она резко выжала газ до пола. Тяжелый мехваген, как пушинка, сорвался с места. Прохожие с яростными криками бросились врассыпную — у нас до сих пор не привыкли к тому факту, что тротуар отныне не только для пешеходов и лошадей — мехвагены отвоевали себе центр улицы, как поезда захватили подземные туннели во всем мире. Пройдет несколько лет, и редкие проулки останутся свободными от транспортных средств, а людям придется и дальше тесниться к домам по обочинам дорог, да и там им места не будет хватать. А когда-то еще позже, размечтался я, и воздух окажется захвачен самодвижущимися механизмами. Они будут повсюду: под водой, под землей, на земле и в небе, а человек окажется лишь придатком к технике, управляющим, своего рода кучером, и не более того. А еще позже механизмы научатся действовать сами, без помощи человека, а люди смогут летать без механизмов, и все смешается в небесах, вот тогда-то и наступит истинный конец света — ад для жандармов-регулировщиков.
Жители Фридрихсграда уже вернулись в свои дома и сейчас подсчитывали убытки. К счастью, полиция все же дала отпор мародерам, и большая часть имущества горожан осталась в неприкосновенности. Главное, не пострадал ни один банк и соответственно владельцы не потеряли своих частных вкладов, гарантированных империей. Кстати, никогда прежде государство не давало гарантий сохранности вкладов, и только при Константине власть обязала банки застраховать все частные вложения на все случаи жизни: от банального ограбления до банкротства самого банка. И многие вкладчики вздохнули спокойнее — теперь не нужно было опасаться за сохранность честно заработанных денег.
А то, что еще и дома горожан удалось отстоять, — чем не повод для массовых гуляний и народного веселья? Вот люди и повалили на площади, зажигали костры, слушали выступления уличных музыкантов и скоморохов, и ели, ели, ели... Еще вчера полупустой мрачный город ожил и расцвел в столь короткий срок.
Пока Грета, яростно матерясь (я делал вид, что ничего не слышу), входила в крутые повороты узких улочек, стремясь доставить меня со всей возможной скоростью ко дворцу, я вспомнил одну историю, связанную с реформами и методами их внедрения.
Говорят, что сила государства определяется не оружием и даже не влиянием на мировую политику. Сила — в отношении к собственным гражданам, и развитая, мощная империя имеет сильное и влиятельное общество, каждый класс которого доволен своим настоящим и с оптимизмом смотрит в будущее.