— Вот спасибо, братец, удружил! — Я вытащил из кармана стопку купюр и отсчитал пятьдесят марок — огромная сумма, целое состояние. — Держи-ка! И служи дальше столь же рьяно и честно!
— Рад стараться, ваше высокородие! — гаркнул Ежов, повысив меня сразу до пятого класса. Еще немного, и я стану «превосходительством». Этакая быстрая карьера!
Он хотел было отойти в сторону, но я придержал его за рукав.
— И за деликатность твою спасибо. — Я наконец вспомнил, что именно Ежов пару раз вытаскивал меня из кабаков и отводил в отели. Поэтому его скромное молчание при упоминании мною «дел» дорогого стоило. Я протянул ему еще сотню. — Держи-ка и не поминай лихом, кабы что...
— Ваше высок-родие! — слоном взревел Ежов, но я уже переключился на другую тему:
— А скажи-ка мне еще одну вещь, не знаешь ли ты некоего Симбирского?
Ежов помрачнел:
— Личного знакомства не имел, но наслышан... Я бы советовал не иметь с ним никаких дел. Опасный он человек.
— Где его можно отыскать?
Городовой ненадолго задумался.
— Есть одно заведение — ресторан «Чужак». Симбирский и его люди любят там ошиваться.
Это ведь то самое место, которое я недавно посетил, взыскав с риттер-баронета Салданова долги в пользу Крюка. Вряд ли мне там будут рады. Скорее всего и в тот день среди прочих посетителей ресторации я видел и Симбирского. Но в тот момент он был мне совершенно безразличен, теперь же я просто мечтал побеседовать с этим человеком наедине.
Отпустив Ежова, я зашел в дом. Ключ от парадного входа я всегда носил с собой. Никто мне не мешал, только бригадир покосился в мою сторону, но наличие ключа убедило его, что перед ним хозяин, а не случайный посетитель.
Медная табличка на двери моего дома слегка скособочилась. Я поправил ее и обтер носовым платком от грязи. Табличка вновь заблестела как новая, на ней все так же значилось: «Частное розыскное бюро. К. Б. Бреннер. Лицензия за номером 718/2. Часы работы ненормированные».
Старое доброе время. Дни, когда я был счастлив...
Первым делом я прошел в кабинет. Внутри все оказалось далеко не так плохо, как я представлял. Я зажег лампу. Мрачные тени заплясали на стенах.
Казалось, через секунду-другую раздадутся легкие шаги, и по лестнице спустятся Лиза и Петра — единственные существа на свете, которых я любил.
Но в комнате царила тишина, нарушаемая лишь шумом снаружи. Рабочие трудились вовсю, желая поскорее закончить с делом.
Все в кабинете было точно так, как я оставил. Даже непрочитанная газета лежала на столе. Правда, теперь она была покрыта изрядным слоем пыли. Да, без мелкого ремонта не обойтись, но плесени на стенах я не заметил — а это уже хорошо. Вот только даже на незначительный внутренний ремонт у меня попросту не было времени. И пусть снаружи здание обновят, но без внутреннего ремонта и думать нечего сюда въезжать.