– Вряд ли Лилия Ивановна средь бела дня ванну принимала. Да и ванны у нее нет. У нее душ в бане. Точно ушла. Замок висит, – усомнилась Елизавета.
– Как поступите? – вопросительно взглянул на нее спутник.
Она развела руками:
– Выбора нет. Буду ждать в машине.
– Хотите, с вами подожду? – по-джентльменски предложил Калугин.
– Что вы! – заскромничала она. – Не надо. Все хорошо, я сама дальше…
– Как изволите! Если что… смело обращайтесь, – смирился незадачливый кавалер.
Елизавета села в машину, а Павел зашагал обратно к дому отца. Изумлению его не было предела, когда по дороге он встретился с Лилией Ивановной, мирно курящей на лавочке у водонапорной колонки.
– Лилия Ивановна, там у женщины брелок разрядился и ворота не открывает, а ей ехать надо, – обратился к сторожихе Калугин.
– Это не брелок. Штормовое предупреждение разве не слышали? Дерево повалило где-то за «Альтаиром». Вот вам и авария на линии. Все теперь выключены: и «Альтаир», и «Шамбала», и мы. Пока света не будет, к нам не попасть и от нас не уйти, – устало проинформировала гостя старушка.
– Что же ей делать?
– Через забор пусть лезет и пешком на электричку идет, – резонно посоветовала Лилия Ивановна.
– Долго света не будет? – растерянно спросил Павел.
– В прошлый раз шесть часов ремонтировали, – с горечью сообщила она.
– И часто такой ужас у вас?! – возмутился Калугин.
– У нас внучок, у нас! – напомнила сторожиха.
– У нас, – спешно оговорился тот, соглашаясь с ее логикой.
Лилия Ивановна глубоко затянулась сигаретой, выдохнула два клуба табачного дыма и довольно сакраментально изрекла:
– У нас такая вот ситуация всегда! И будет до тех пор, пока Заведиморе не сместят. Что практически невозможно.
– Куда сместят? – не понял Павел.
– Из председателей правления коопсоюза, – сообщила Лилия Ивановна и ловким щелчком отправила дымящийся окурок в мокрые заросли борщевика. – Проклятый борщевик вырос везде, где только мог. Говорят, что это военные разработали плантации зонтичных для быстрого откорма скотины. Но от борщевика у коров молоко было горькое. Теперь организацию штрафуют, если на подведомственных ей территориях много борщевика. Кто будет эту пакость выдирать в конце осени?! И от нее ж ожоги остаются!
Лилия Ивановна поднялась со скамейки. Помяла поясницу кулачком и молча двинулась вглубь поселка.
– Понятно! Пойду Бородиной всё передам, – смирился с реальностью Калугин, вернулся и постучал в окно ее автомобиля.
– Да?! – опуская стекло, отозвалась Елизавета.
Калугин набрал в грудь прохладного осеннего воздуха и выложил всю информацию одним блоком, чтобы не растягивать рассказ надолго, как это обычно любят делать женщины: