– По пути встретил Лилию Ивановну. Она сказала, что с брелоком все в порядке. Это дерево упало на линию электропередачи, и, скорее всего, света до глубокой ночи не будет. Застряли мы здесь.
Бородина огорченно хлопнула ладонями по рулю:
– Да елки-палки! Это на электричку идти, а у меня десять полных папок!
– С вашего разрешения? – Павел понял, что ему пора откланиваться.
– Конечно, конечно! Мне сейчас придется машину у себя на участке оставить – и своим ходом, – покидая автомобиль, озвучила вслух свой план Елизавета.
– Неужели через забор лезть будете с папками? – не поверил Калугин.
– Буду, но не здесь, а с той стороны, где лес. Ближе до электрички. Почти по прямой, – ответила женщина.
– А подождать до завтра не можете? Смеркается уже, – предпринял попытку ее отговорить Павел.
– Могу, но не буду. Спасибо за заботу! – улыбнулась дама.
– Счастлив быть полезным! К слову, на вашей радиостанции все время Шаде передают, – улыбнулся Калугин.
– Не знаю, почему соврала вам. Это диск, – наконец призналась Елизавета.
Павел махнул ей на прощание и вернулся в дом, где нашел сухую одежду, переоделся и сел было пить чай, но его начало обуревать необъяснимое беспокойство. Он накинул поверх старого отцовского свитера телогрейку, надел резиновые сапоги и пошел к Бородиной. Ее он застал закрывающей замок на калитке. У калитки стоял увесистый рюкзак.
– Я вам все-таки помогу. Возражения не принимаются. Скоро стемнеет, лес, электричка. Слишком рискованно, – сказал Павел, поднимая с земли рюкзак.
– Поставьте вашим родителям золотой памятник за свое воспитание, но я привыкла полагаться только на себя, – благодарно отказалась Елизавета.
– Придется сделать исключение. В любом случае я буду идти рядом. С рюкзаком или без, – не сдавался Калугин.
– Ладно. Раз уж вы такой героический. Что все-таки несколько подозрительно, – усмехнувшись, махнула рукой Елизавета.
– Ничего подозрительного: чистой воды эгоизм. – И, дождавшись произведенного эффекта, Павел добавил: – Просто мнительность – как бы чего не вышло. Не хочу себе карму портить.
Они прошли тропой, известной лишь Елизавете, между двумя соседними участками, миновали ржавую водонапорную башню и уперлись в забор.
– Я первая перелезу, а вы мне рюкзак бросите, – перебираясь через решетку забора, распорядилась Лиза.
– Калитки здесь нет? – не понял Павел.
– Откуда калитка? – хихикнула Елизавета.
– Так путь сюда протоптан и с этой, и с той стороны! Отчетливая тропа и там, и там, – никак не мог взять в толк местные порядки Калугин.
– Все верно: тропа есть, а калитки нет, – подтвердила женщина, спускаясь на землю уже по ту сторону забора. – Бросайте рюкзак!