– Как это странно и забавно! – через два часа, убирая со стола последнюю допитую бутылку, философично заметил Калугин-младший. – Вкус такой же отвратительный, а эффекта ноль. Еще одно отличие этой жизни. Причем из разряда глобальных.
– Ничто нам не поможет! – поднимаясь из кресла, наконец постановила Елизавета. – Давайте уже спать ложиться. Не возражаете, я вон в той комнате лягу?!
И она указала на спальню справа.
– В любой, – великодушно согласился Павел. – Теперь уже все равно. И не снимайте бриллианты. А вдруг! Тем более что они очень вам к лицу.
– Не сниму. Спасибо! – искренне поблагодарила Лиза и удалилась в свою комнату. Закрыла ее с внутренней стороны на ключ, быстро разделась и легла в постель.
Павел тоже было направился ко второй спальне, но в эту минуту в дверь постучались. Калугин открыл дверь и обнаружил стоящего на пороге пожилого сотрудника почтовой службы DHL в фирменной униформе синего цвета.
– Вы отправляете посылку? – осведомился тот.
– Я, – кивнул Павел.
– Подпишите еще вот здесь, – посыльный протянул ранее заполненную анкету. – И было бы неплохо обратный адресок дописать.
– Проходите, только тихо. Кое-кто спит, – пригласил его в номер клиент.
Посыльный осторожно прошел внутрь, дождался, пока Павел подписал анкету, аккуратно забрал ящик с часовым механизмом и удалился. Все произошло довольно быстро, но Павел успел рассмотреть, что у сотрудника почтовой службы отсутствует левое ухо и два пальца на левой руке. Это странное обстоятельство не подлежало обычному осмыслению, а спросить напрямую Павел постеснялся.
Елизавете не удалось уснуть сразу, слишком много пришлось пережить за один день, и она задремала только после того, как настенные часы пробили полночь. Но вскоре ее опять разбудил какой-то шум за окном. Она прислушалась и поняла, что там пошел дождь. Холодный октябрьский дождь. Потом что-то сверкнуло. Видимо, это была зарница, оповещающая о приближении грозы. Зазвонил телефон. Чья-то тень перекрыла световую полоску под дверью. Ручка двери бесшумно повернулась, но безрезультатно. Дверь была заперта на ключ. Бородина подумала на мгновенье, что, может быть, стоит встать и открыть дверь. Но не стала этого делать, а только покрепче сжала ключ в руке и закрыла глаза.
…В наступившей тьме Лоренцо вытянул руку и попробовал сдвинуть придавивший его кусок каменной стены, отколотый взрывом. Что-то обрушилось справа, куда он не мог посмотреть. Стало светло. Видимо, обвалилась часть крыши мастерской. Бьёли увидел лежащее на расстоянии вытянутой руки, в луже крови, человеческое ухо. Потом он увидел часы – его часы. Взрыв почти не повредил их, хотя и сбросил с полки на пол. Кажется, треснула только часть циферблата. Лоренцо облегченно вздохнул – в случае необходимости это можно было починить.