– Это последняя коллекция, – восторженно проинформировала одна из барышень и преданно заглянула Егору в глаза.
Как человек интеллигентный и по роду деятельности занимающийся техникой, тот не нашел ничего лучшего, как надтреснутым от напряжения голосом поинтересоваться:
– А от сети работает? На такую батареек не напасешься.
– Знаете что, – пришел я на выручку товарищу, – нас больше ароматы привлекают. Единственно, меня немного смущает букет, хотя флаконы выше всяких похвал. Нельзя ли подобрать что-то классическое?
Девушка заговорщицки склонилась к моему левому уху и прошептала:
– «Зигмунд» есть. Номер три.
– Вот и хорошо, хотя «Зигмунд-два» мне больше по сердцу, – быстро согласился я, краем глаза наблюдая, как приходит в себя от пережитого шока бледный Егор.
– Номер два очень редкий, – отчего-то зарделась продавщица. – Но третий номер – для людей. И успех гарантированный.
– Что вы имеете в виду? – рефлекторно уточнил я, попутно соображая, о каком успехе может идти речь.
– Никто еще не жаловался, – клятвенно заверила другая барышня и спросила: – Бельем из латекса не интересуетесь?
– Все есть, – заверил я и кивнул на Егора. – У нас один размер. Разве что плеточку. Наша совсем растрепалась.
Егор в подтверждение моих слов ожесточенно затряс головой.
Только тогда я обратил внимание на висящие рядом с флаконами аннотации и внимательно ознакомился с их содержанием. Из текста следовало, что в пузырьках содержится отнюдь не парфюм, а диковинные эликсиры, способные вызывать как у лиц противоположного пола, так и у всей остальной фауны непреодолимое сексуальное влечение к обладателям вышеупомянутых эликсиров.
В этот момент к Егору вернулась речь, и он, невесть к кому обращаясь, жалобно произнес:
– Как минимум пять литиевых аккумуляторов АА.
Опасаясь за рассудок друга, я схватил первый попавшийся флакон, расплатился с продавщицей за него немалыми деньгами и поволок Егора к выходу мимо ряда ранее не замеченных мною фиолетовых манекенов в латексном исподнем.
– А плеточка? Есть четыре вида! – крикнула мне вслед продавщица.
– Потом, в субботу, после вечерней забегу! – из последних сил удерживаясь от приступа хохота, прохрипел я.
– Как это исповедовать? – через полчаса после пережитого задумался в кафе Егор, прикладываясь к четвертой подряд рюмке водки.
– В подробностях, так, мол, и так: интересовался электропитанием резиновой пиписки, – посоветовал я, но вовремя спохватился. – Мне исповедуй. Не сформулируешь. А я в теме.
– Правильно, – облегченно вздохнул он и попросил пятую рюмку.
Через два дня, находясь на съемках фильма «Пуля-дура 2», где мне посчастливилось символизировать и олицетворять за деньги придурковатого супершпиона, я нашел в кармане куртки купленный в срамном бутике пузырек. Ведомый побуждениями полевого естествоиспытателя и жадностью, я обильно окропил себя «Зигмундом» и начал околачиваться в гримерном вагончике рядом с нашим гримером и моей старинной приятельницей Иринкой Давлетьяровой. Через час тоскливого шараханья по вагончику я не выдержал и спросил: