Мысли его были такими же угрюмыми и мрачными, как и тучи над головой, но он попытался улыбнуться, заслышав, как заскрипела за его спиной галька под чьими-то легкими шагами.
Набросив на худенькие плечи толстую вязаную шаль, единственную защиту от ветра и дождя, к нему приближалась его любимая и дорогая сестра Маргарет, или Мэг, как он всегда называл ее.
Она взяла его под руку и на мгновение склонила свою темноволосую головку ему на плечо.
— Не унывай, Роберт. Я знаю, что ты обеспокоен, но уверена, что ты найдешь способ спасти поместье.
Брат обнял ее и прижал к себе.
— Если бы я только мог быть уверен в том, что твоя судьба устроена, мне было бы намного легче, Мэг. Я могу постоять за себя, но при этом не желаю видеть, как нищета настигнет тебя.
Она рассмеялась.
— Ох, Роберт, ты преувеличиваешь. Голодная смерть нам не грозит. Мы всегда можем покинуть замок и переселиться во вдовий дом. Я продам свои драгоценности, мы станем ловить рыбу и пахать землю, а я буду выращивать овощи на огороде для нашего стола!
На лбу герцога пролегла глубокая борозда.
Его младшая сестренка до сих пор смотрела на жизнь сквозь розовые очки.
Они и так жили очень экономно, но в случае потери замка им придется распрощаться с остатками былой роскоши.
Положим, замечательные украшения Мэг и впрямь могут принести некоторую сумму, но разве сможет он попросить ее продать собственное наследство?
— Если бы только ты вышла замуж…
Голос у герцога прервался, и он умолк.
«Если бы только…» — как печально звучали эти слова!
Он знал, что никогда не найдет в себе силы заставить сестру выйти замуж без любви, поскольку ничего подобного не собирался совершать и сам.
Едва став взрослым, он начал мечтать о том, как найдет ту единственную девушку, которой сможет отдать свое сердце раз и навсегда.
Роберт знал: его люди надеются, что он найдет себе богатую супругу, деньгами которой воспользуется к своей выгоде. Но подобный шаг он никогда не рассматривал даже в шутку.
Нет, он был убежден, что женится только по любви, но, даже если ему и удастся отыскать свою единственную, он никогда не сможет сделать ей предложение, ведь его будущее выглядит весьма и весьма неопределенным.
Он отогнал от себя мысли о стройной блондинке, с которой танцевал в Лондоне.
Потому что знал — что бы он себе ни говорил, он предложил бы ей руку и сердце вне зависимости от того, что уготовила ему судьба.
Тем не менее, в том, что касалось Виолы, он пал жертвой собственного воображения и не сомневался, что, даже если они когда-либо встретятся вновь, она не пожелает, чтобы их знакомство переросло в нечто большее.