Поскольку мы реагируем и на прошлую боль тоже, наши реакции непропорциональны происходящему в настоящий момент. Когда кто-то выражает свое недовольство нами и делает критические замечания, нас отбрасывает в прошлое, и мы теряем доступ к взрослому восприятию. Мы чувствуем себя беспомощным ребенком, одиноким и испуганным. Например, мы потеряли свой кошелек или опаздываем на встречу, и нам кажется, что это конец света. Наша чрезмерная реакция становится для нас еще одним унижением. Последнее, чего нам хотелось бы, это чтобы другие знали, как сильно наша жизнь опустошена теми псами из подвала. Если другие видят, что мы испуганы, мы боимся, что это сделает нас непривлекательными в их глазах, – мы будем вызывать у них жалость, а не уважение и желание дружить. Но когда мы притворяемся, что с нами все в порядке, мы еще больше погружаемся в чувство отчужденности, одиночества и грозящей опасности.
Так как транс страха возникает из-за того, что мы чувствуем себя отрезанными от других, на фундаментальном уровне мы продолжаем чувствовать себя незащищенными, пока не встретим в окружающих хотя бы часть той любви и понимания, которые нам были так нужны в детстве. Первый шаг в обретении чувства безопасности – это обнаружить свое единство с другими. Когда мы поверим в реальность сопричастности, страх начнет ослаблять свою мертвую хватку.
Безопасность чувства общности с другими
В одну из наших первых встреч Барбара рассказала мне, что раньше часто пела, когда была рядом с Рэнди, и ему это очень нравилось. В машине они часто включали радиостанцию с классическим роком и пели вместе. Но недавно произошла ситуация, которая заставила ее молчать в его присутствии. Однажды утром Рэнди сидел за столом и занимался их налоговыми декларациями, а Барбара убирала кухню.
Она включила музыку и пела одна. Возможно, это было немного громко, но неожиданно она услышала, как Рэнди перекрикивая музыку, громко сказал: «Барбара! Не могла бы ты выключить музыку, чтобы я смог сосредоточиться?» Ей показалось, что ей в грудь вонзили нож. Она выключила музыку и вышла из комнаты. Рэнди пошел за ней, спрашивая: «Что не так я сделал на этот раз?» Но Барара, не отвечая, ушла в спальню и закрылась там.
Рассказав мне это, Барбара начала плакать. То, что Рэнди попросил ее выключить музыку, не должно было ее испугать, но испугало. Эта ситуация напомнила ей о случае из детства. Когда ей исполнилось двенадцать лет, мать записала ее на занятия джазовыми танцами. Барбара включала в гостиной музыку и часами упражнялась. Однажды в субботу музыка внезапно прекратилась, и злой голос отца вывел ее из мечтательности. Разве она не понимала, что беспокоит его? Ей или надо научиться внимательности, или пусть убирается из дома. Она стояла, обомлев, а потом ушла в свою комнату. Когда это случилось во второй раз, она бросила танцы. Рэнди совсем не был похож на ее отца, но она снова почувствовала, как ее осадили. Возможно, она прекратит петь, как она прекратила танцевать.