По пути обратно в Хаб никто практически не разговаривал. Джек вёл машину, резко и агрессивно, как будто они куда-то торопились.
Йанто поджидал их, когда дверь в виде зубчатого колеса откатилась в сторону, и они вошли под тёмные каменные своды. Он хотел было что-то сказать, но передумал. Не из-за усталости на их лицах и не из-за синяков, порезов или разорванной одежды. Не из-за того, что Джеймс прихрамывал, а Оуэн поддерживал Тош.
Это было из-за холодного блеска в глазах Джека Харкнесса. До этого момента Йанто видел такое всего раз или два, но знал, что в таких случаях лучше ничего не говорить.
Джек направился сразу в свой кабинет, взяв с собой герметичный ящик. Вскоре после этого все услышали стук старой, тяжёлой двери сейфа.
Оуэн сел на своё рабочее место, выщелкнул из упаковки две таблетки обезболивающего и проглотил их, запив выдохшейся колой из открытой банки, стоявшей на его столе. Он вздрогнул, когда холодный металл соприкоснулся с его разбитым ртом.
— Хорошо, — сказал он. — Медосмотр. Давайте сделаем это прямо сейчас, пока мне не стало пофиг на всё.
— Ты первая, Тош, — заявил Джеймс, облокачиваясь на край своего стола, чтобы перенести вес с больной ноги на здоровую. — Тебе чуть голову не оторвали.
— А ты попал под машину, — возразила Тошико. — Возможно, у тебя что-то сломано. А руки Гвен…
— Руки Гвен в полном порядке, — сказала Гвен, потирая руки в тех местах, где металлическая цепь содрала кожу с её пальцев и ладоней. — Гвен нужно только немного антисептика, выпить чего-нибудь крепкого и, о, не знаю…
Она посмотрела на остальных.
— …длинный отпуск на Мальдивах?
Оуэн фыркнул и тут же пожалел об этом, потому что из носа у него снова пошла кровь.
— Христос всемогущий, — пробормотал Джеймс. — Мы в ужасном состоянии, правда?
Все смерили друг друга взглядами: синяки, рваные раны, распухшие губы, ободранные костяшки пальцев.
— Тем не менее, — сказал Джеймс. — Надо смотреть на всё с лучшей стороны. Это не конец света.
Все четверо засмеялись.
— Хватит, — запротестовала Тошико. — У меня рёбра болят.
Почему-то от этого стало ещё смешнее. Дружный смех эхом разнёсся по всему Хабу.
— Полагаю, это действительно забавно.
Джек стоял в дверях своего кабинета. Он не смеялся.
— Я хочу сказать, — продолжал он, сделав несколько шагов в сторону своей команды, — учитывая, кем мы должны быть. Действительно забавно.
— О, успокойся, Джек, — сказал Оуэн. — Если нельзя смеяться, то что ещё делать?