Вскоре в темноте вырос высокий скалистый берег, показались очертания горы Колдун, господствовавшей над мысом. Наш СК пристал к галечному берегу, высадил нас и поспешил, пока не рассвело, в обратный путь.
Встретил «гостей» спокойный и неторопливый седовласый генерал-лейтенант, командир десантного корпуса Гречкин. По узкой каменистой тропе он привел нас на свой КП, находившийся в потернах — подземных галереях, где ранее размещалась береговая батарея. А с рассветом мы увидели всю панораму плацдарма.
Он представлял собой голый мыс в 30 квадратных километров под горой. Когда-то это был благодатный край: здесь выращивался тот виноград, из которого делалось знаменитое шампанское «Абрау-Дюрсо». Там, где располагалась центральная усадьба совхоза «Мысхако», все смято, раздавлено, выкошено металлом. Каждый клочок земли просматривается противником с 5-й вершины горы Колдун, с высоты 307,2 метра и других высот. Войска зарылись в землю. Генерал Гречкин ухитрился даже спрятать в глубокую траншею корову, и повар тетя Паша нас угостила парным молоком.
Утром мы направились к левой полосе обороны, в 176-ю стрелковую дивизию, которой командовал полковник Бушев. Пробираться в дивизию надо было тропками и дорожками, которые отчетливо были видны в перекрестии стереотруб и в бинокль неприятелем.
Солдатский юмор окрестил эти дорожки названиями: «Пойдешь — не пройдешь», «Ползи брюхом», «Пропащая душа» и т. п. Под огнем минометов и бомбардировщиков нам не раз приходилось прижиматься к матушке-земле. А Темин, который всегда рад был запечатлеть свое начальство в неудобных позах, сделал несколько такого рода снимков Леселидзе, Гречкина и меня.
Вел нас Леселидзе. Шел, без заминок выбирая из всех тропок ту, которая вела в дивизию Бушева. Да, видать, командарм бывал здесь часто, знал каждую складку и дорожку. Шли по каменистой местности. На нашем пути было мало окопчиков, щелей.
— Здесь много не накопаешь, — объяснил Гречкин, — грунт из камня, как сталь, только аммоналом его можно взять…
— Ну что ж, — сердито потребовал Леселидзе, — хоть аммоналом, хоть чертом и дьяволом, а зарываться в землю надо!
Наконец достигли балочки, по дну которой извивался небольшой высохший ручеек, весь в кустарниковых зарослях. Вся северная сторона балки изрыта щелями, издали казавшимися звериными норами. Подземный городок! А южная сторона балочки — нетронутая. Это и понятно: южная просматривается и простреливается противником. Здесь, в балочке, разместились все службы дивизии.
Бушев доложил командарму обстановку. Дивизия стоит крепко, никто и ничто ее не сдвинет с места. Были у нас беседы с командирами частей и подразделений, бойцами переднего края. К вечеру вернулись на КП корпуса, переполненные впечатлениями обо всем увиденном и услышанном. С честью десантники выдержали вражеские атаки первого месяца после высадки. Понимали, что этим дело не кончится, что впереди ожесточенные сражения, и к ним готовились.