В первом классе мне преподали первый жизненный урок. Дети достаточно прямолинейны и жестоки в своих суждениях, почерпнутых зачастую от взрослых людей. Меня начали дразнить и терроризировать.
— Найдёныш, подкидыш, — злобно кричали они, дразня и подначивая меня.
Сейчас я думаю: «Да, зачем им это было нужно? Ну, найдёныш, ну, подкидыш, ну и что? Кому какое дело, зачем травить мальчишескую душу?»
— Но понять, зачем это делалось, так и не могу даже сейчас. Непостижима для меня такая головоломка. Пацанов-дразнителей было много, а я один. Я пытался драться, но толку от этого было мало. Потом, спустя некоторое время, эта тема как-то сама собой забылась. Только в десятом классе мама вынуждена была оправдываться передо мной. Почему они с папой голубоглазые белокожие и волосы у них светло-русые, а я смуглый, черноглазый брюнет? Я очень переживал, по ночам плакал. А казалось бы, с чего вдруг. Меня бросила в роддоме биологическая мать. Она была узбекско-уйгурских кровей. О дедушке по родовой линии приёмного отца мне стало известно, что он — Евстафий Шифрук — был белогвардейцем и его расстреляли в 1920 году. На этом информация о моих родителях исчерпана. От меня её скрывали, и более точные данные уже получить не представляется возможным, не у кого, все умерли… Да и мне уже в январе 2018 года исполняется 70 лет. Надо уже успокоится и не рвать себе душу. Что было, то было, и ничего уже не вернёшь. При этом я безмерно благодарен своим приёмным родителям, они дали мне всё, что только могли.
Я молчал и боялся произнести хотя бы одно слово, хотя бы один звук. Мне казалось, что Сашкино лицо было покрыто туманом воспоминаний. Той пеленой из глубины времён, которую нельзя просто так взять и сбросить. Постепенно туман стал рассеиваться. В глазах моего собеседника снова появился блеск. Саша продолжил рассказ, наверное, он впервые в жизни разоткровенничался.
Любовь и дорога на Усть-Илим
— Почему у меня подкашивались ноги? Почему мы с Машенькой вынуждены были отсиживаться на лавочке тогда 39 лет назад при возвращении с дружеской гулянки? Ты, Серёга, спросил меня об этом. Я, не скрывая, всё расскажу тебе.
Перед поступлением и окончанием кооперативного института у меня была попытка получить биофизическое высшее образование в Томском госуниверситете. Это было в 1965 году. Мы, абитуриенты, успешно сдавали вступительные экзамены, а после свой успех отмечали на пикниках среди дикой природы в сибирской тайге. Вот однажды мы выпивали, пели песни у костра, потом вернулись в студенческое общежитие. Больше я уже ничего не помню. Очнулся в больнице. Кружилась голова, меня подташнивало, сил не было ни встать, ни сесть. Медсестра сказала, что я стал жертвой маленькой биологической твари — энцефалитного клеща.