Том воспринимает мои слова, как то, что я хочу вернуться в Россию. Я пытаюсь сказать, что я хочу привезти сюда ребенка, он все равно не может понять, в чем именно проблема. Почему ребенок не может пока пожить в России, пока я не получу хотя бы грин карту.
— Я не увижу его много лет! — пытаюсь я объяснить свою мысль
— Я тоже не вижу свою дочь подолгу, — говорит мне Том.
— Твоя дочь живет со своей мамой? — спрашиваю я.
— Да конечно! — отвечает мне Том, не понимая моего вопроса.
— Так вот я — мама. Понимаешь, я! — практически кричу я.
Он смотрит мне в лицо, но до него так и не доходит суть сказанного. Я понимаю, что объяснять дальше бесполезно и думаю о том, что мне делать. Молчание затягивается.
— Ты, наверное, устала, мне нужно уйти, — спрашивает он после затянувшегося молчания.
Я киваю головой. Несколько минут он еще не двигается, но затем встает и медленно уходит. Я падаю на кровать. В мозгу крутятся различные сценарии моих дальнейших действий.
Утром, когда я пью кофе, звонит телефон. Это Том. Он ждет меня внизу. Я спускаюсь, вижу его рядом с машиной.
— Ты что здесь ночевал? — спрашиваю с иронией.
Он не понимает издевки, и говорит, что он ночевал в гостинице.
— Я думаю, что тебе было бы неплохо заниматься английским, говорит Том. — В Бостоне есть неплохие курсы.
— У меня нет машины, чтобы ездить в Бостон, — отвечаю я довольно резко.
— Я бы мог тебя отвозить, если ты не против, — говорит он, продолжая смотреть на дорогу.
Я не знаю, насколько я могу ему доверять. Мне понятно, что он хочет от меня, но я еще надеюсь на то, что приедет тот другой, с которым меня связывают чувства, длительные отношения и какие-то внутренние обязательства. Я не готова ни к новым чувствам, ни к новым отношениям. Но раз в неделю съездить в Бостон, это и не отношения вовсе. Я знаю, что в Бостоне есть хорошие курсы при русской общине.
— Отлично, говорю я — поехали.
Он поворачивается в мою сторону и на его лице расплывается довольная улыбка. Я впервые вижу его таким счастливым.
— Экшианли? — он так привык к моим посылам, что просто не верит, что я наконец согласилась.
— Дефенетли, — отвечаю я.
«Гребаная Америка, эти люди даже разговаривать нормально не умеют», — думаю я.
Пит видит, как я выхожу из машины. Я его не вижу, но чувствую взгляд в спину. Когда я оборачиваюсь, он на меня уже не смотрит. Он никак не комментирует, но мне понятно, о чем он подумал. В голове мелькает мысль, может ли он настучать, и какие будут последствия. Впрочем, мне уже все равно — через полгода все закончится. Я снова проваливаюсь в работу, и попрошу Тома больше не сидеть со мной целыми днями. Если хочется поговорить, пусть зовет меня попить кофе на кухню.