Я спал. Сказать, что я глубоко спал, было бы ошибкой. Напротив, я спал высоко, и звезды вокруг меня были явными, материальными скоплениями счастья. Приближаясь то к одному, то к другому, я не знал, что мне выбрать среди такого чудесного разнообразия.
Где-то вдали показался рассвет. Его ясный огонь вспыхнул сначала точкой, потом засветил сильнее, полоской, полукругом, а потом я проснулся, а он все стоял перед моими глазами — прекрасный и свежий.
Очнувшись окончательно, я рывком сел в кровати — вокруг были вещи, хорошо мне когда-то знакомые — я жил здесь когда-то. Очень давно. В соседней комнате засвистел чайник. Оттуда падал свет, и там кто-то был. Пат! Это была Пат!
Я вскочил, вбежал по кафельному холодному полу на кухню нашей эсквилинской квартиры… и не увидел никого. Меня, однако, не покидало ощущение кого-то живого рядом. Яркие голубые стены и яркое римское солнце за окном. Мне захотелось выйти наружу прямо так, не одеваясь, нагишом, и я вышел.
Он сидел на пластмассовом креслице в углу, поэтому увидеть его из кухни было невозможно — мешала стена. Круглый, лупоглазый и энергичный, он пил кофе, одним глазом посматривая на пачку сигарет — соединить удовольствия или отложить на потом.
— Русские много спят, — сказал майор Пино. — Это потому, что у вас все время зима и вы немного медведи. Когда холодно, и вправду лучше спать, чем болтаться неизвестно где с неизвестной целью. Хотите кофе?
— Да, — сказал я и провел рукой по подбородку — длинная и жесткая борода, выросшая в аду, исчезла, но щетина на лице была явной.
— Ну и морда у вас, — Пино укоризненно покачал головой. — Я хотел сказать, лицо. Словно с того света вернулись. Что, в общем, и есть самая настоящая правда, потому что вы так напились вчера, что я подумал — обязательно сдохнете. Почему русские так много пьют? — спросил он.
Я уселся и налил себе кофе. Сад с апельсиновым деревом, пальмой и кактусами, с травой яркого цвета был чудо как хорош после дождя. Мир покрасили зеленым, и я преисполнился энтузиазмом.
— Русские? — переспросил я. — А почему итальянцы так много жрут? Испанцы так много галдят? Кстати, французы тоже неплохо лопают.
— И не говорите, — Пино горестно закивал головой. — На французов больно смотреть. Хотя, — он подмигнул мне, — итальянцы тоже первостатейные пьяницы. Да и французы с испанцами тоже. В принципе, вся европейская цивилизация…
— Выросла из корня виноградной лозы? — спросил я.
— Откуда вы знаете? — слегка оторопел Пино. — Разве в России есть виноград? Впрочем, какая разница, — он махнул своей короткой ручкой. — В принципе, конечно, все мы одинаковы. Когда попадете на тот свет — убедитесь в этом.