Женщина улыбнулась и протянула руку за деньгами.
— Теперь не оглядывайся, — скомандовала Пат. — Делаем три шага и потом… сразу оборачиваемся.
Раз, два, три — готово! Мы обернулись — все было на месте. Отсутствовала только молодая женщина вместе с блузкой.
— Я так и знала, — Пат потянула меня к выходу.
Когда мы оказались на улице, я немного помотал головой, было такое ощущение, что я оглох.
— Это и был твой эксперимент?
— Да, — сказала Пат. — В этом городе исчезают люди. Интересно знать куда.
— А куда? — спросил я глуповато.
— Понятия не имею. Главное — следить за тобой. Ты — моя самая большая ценность.
Мы шли, осенью вокруг еще и не пахло, то есть не пахло как у нас, шли, пока неожиданно не оказались рядом с Устами истины. Я почувствовал, что Пат что-то тревожит.
— Понимаешь, — сказал я. — Все исчезновения совершенно спокойно объясняются самыми материальными причинами. Мы ведь не вертим головой вокруг, чтобы найти этих так называемых исчезнувших. С ними все в порядке, просто они находятся по сравнению с нами под другим углом. Я даже не исключаю, что они сами сейчас за нами подсматривают.
— Хорошо, — согласилась Пат, рассматривая Уста — большой, в рост человека мраморный барельеф на основании из капители античной колонны. Мрамор состарился, и вместе с ним, казалось, состарилось лицо мужчины, теперь старика, с растрепанными волосами и длинной бородой. Вместе глаз у старика были круглые провалы, вместо рта — прямоугольная щель.
— Но если это не так, а мы знаем правду? — серьезно сказал Пат. — Я имею в виду то, что мы догадываемся, куда они пропали, и обманываем себя?
— Это легко проверить, — я рассмеялся. — Зря, что ли, эта штука называется Устами истины. Вот смотри, я уверен, что ничего не знаю про них. Сейчас я засуну руку в рот этому гражданину, ты задашь вопрос, и если я солгу, он откусит мне руку. Только не отказывайся, — Пат развернулась, и я едва удержал ее.
— Глупая затея, — сказала она, но кисть моей правой руки уже была внутри щели.
— Честное слово, — произнес я торжественно, — я не знаю, куда пропали все эти люди. Ни тот, что ехал с нами в автобусе, ни тот, что приставал к тебе на пляже. Ни Адриано, хотя он, скорее всего, дома. А продавщица вина… вероятно… отошла в туалет! Вот видишь, — я вынул руку. — Ничего не произошло. Я только дотронулся до чего-то холодного — вот и все.
Я улыбался, но Пат продолжала хмуриться.
— Ты знаешь, — сказал она. — Но не хочешь себе признаться.
— Это очень сложно, — я обнял ее. — Пойдем лучше еще немного выпьем. Я видел подходящую скамейку.