— Василий Юрьевич владеет техникой гипноза. Думаю, именно так он ее успокоил и в сон погрузил. Я вообще, если честно, сам боюсь его. Кажется, что он как рентген насквозь тебя видит. Но он — лучший доктор. Мне кажется, что нет такой операции или болезни, с которой он бы не справился. Он известен только в определенных кругах, но работает не со всеми. Никто не знает, по каким принципам он выбирает клиентов. Я — один из них. Меня познакомил с ним Радомир, когда выхаживал после того случая с братками. Я помню, как Василий Юрьевич тогда пришел, я тогда весь как мясо, наверное, был. Все думали, что не выживу. Он тогда минуты три, наверное, смотрел на меня, а потом сказал: «Я возьму его». И все. Мне потом рассказывали, что он мне внутренние органы сшивал и кости на ногах по крупинкам правильно складывал. А сам я помню, что каждый раз, когда он приходил, мне становилось всегда легче. Он просто брал за руку и боль уходила, мозги прочищались. Вот уж точно ты сказала, Айболит. — Саша усмехнулся и вдруг спросил, — Свет, я верю, что у тебя совсем нет времени, но Василий Юрьевич если сказал — то надо делать. Давай и правда, уволишься с работы? Я тебе несколько счетов в банках открою, будешь на проценты от вкладов жить. Ты не подумай, это не благодарность. За то, что ты сделала — деньгами не благодарят. Я просто помочь хочу. От сердца. Разрешишь?
— Нет. Я сама справлюсь. Правда. Что-нибудь придумаю. Не сердись. Я…, — замолчала, подыскивая слова. Ну вот как ему объяснить? — Саш, это не правильно будет. Понимаешь? Это… Скажи, Радомир рассказывал тебе про Буси-До?
— Да. Рассказывал. Я тебя понял Светик-Семицветик. Можешь не говорить дальше. Правда, понял, — он улыбнулся и щелкнул меня по носу, — Герыч внизу. Поехали. Мне еще в офис надо. Там кабинет Сереги, могут быть зацепки. Еще успею посмотреть. Свет, я бы хотел знать, что с тобой происходит и будет происходить. К чему ты готовишься. Очень надо. Расскажи мне все. Ты мне веришь, помнишь?
— Я не могу пока. Я подумаю, что можно рассказать и как. Это не моя тайна, я просто не могу сама принять такое решение. Спрошу разрешения.
Мы вышли на улицу держась за руки. Так у меня появился названный брат. Мы опять сели на заднее сиденье. Я вновь удостоилась любопытного и сожалеющего взгляда Герыча. Поздоровалась с ним, мне кивнули в ответ. Саша вышел, проводил меня до дверей квартиры. Обнял и на прощанье чмокнул в нос. И уехал.
А я… Я открыла бутылку шампанского, которое планировала выпить еще полгода назад. Медленно налила в прозрачный бокал, наблюдая как льется розовое шампанское с пузырьками, как пузырьки собираются на дне и кружась хороводом выпрыгивают на верх, взрываясь розовой пылью. В голове ни единой мысли. На душе немного грустно, но вместе с тем правильно и гармонично, и поэтому счастливо. Подошла к балкону. Посмотрела на небо. На город внизу. Здравствуй мир. Котенок ласковый. Нет, что ты, я не бросила тебя. Я здесь, рядом. Мне скоро придется уехать. Ненадолго. Примерно на недельку. Ты не скучай, ладно? Помни меня. И, знаешь, у меня сегодня появился братик. Ему тридцать восемь лет. Мысленное вызвала образ Саши и показала его миру. И у него замечательная семья. Ты присмотри за ним, ладно? Спасибо родной мой. Я уеду примерно через полгода. Обещаю, что буду с тобой каждый день в эти полгода. И не бойся зимы. Она ведь красива. Ты помнишь, как сверкает снег? И как бело во круг и чисто? Всегда хорошо. Рассеяла свое внимание по всему балкону, дому, улице, району, городу. Впитываю в себя осознание всего города. Рекламные щиты, машины, деревья, магазины и парки, люди, дома, а в них квартиры — целые вселенные. И небо. Огромное чистое, глубокое небо.