— Я бы накормил её своей мороженкой, — заметил Стив.
— Которую?
— Обеих.
Мы рассмеялись.
Фелипе остановился.
— Изнасилование — это власть, — изрёк он.
Остальные тоже остановились и переглянулись. Не ясно, шутил он или говорил всерьёз.
— Изнасилование — это оружие.
Говорил он серьезно. Я с отвращением посмотрел на него.
— Не смотри на меня, как святоша. Дело именно в ней. Во власти. Это то, чего у нас, Невидимок, нет. И нам нужно учиться эту власть брать.
— Ага, — согласился Стив. — К тому же, когда ты в последний раз трахался?
— Замечательная идея, — саркастически заметил я. — Именно так нужно привлекать внимание женщин. Насиловать.
— Мы раньше так уже делали, — спокойно ответил Фелипе.
Я впал в ступор. Я посмотрел на Фелипе, затем на Стива и остальных. Я убивал, бил людей, громил чужую собственность. Но всё это казалось мне оправданным, разумным. Но это… это неправильно. И то, что мои друзья, мои братья, раньше насиловали женщин, не могло изменить моего мнения. Впервые я понял, что совсем не знал этих людей. Впервые мне показалось, что я не с ними.
Фелипе видимо почувствовал мой дискомфорт. Наверное, все мои мысли читались на лице. Он улыбнулся и обнял меня за плечи.
— Мы — террористы, — мягко сказал он. — А террористы занимаются и такими делами, в том числе.
— Но мы же Ужас Простых Людей. Как это поможет простым людям? Как это приблизит нас к поставленной цели?
— Эти суки узнают, кто мы такие, — сказал Стив.
— Это даёт нам власть, — сказал Фелипе.
— Такой власти нам не надо.
— Нет, надо. — Фелипе сжал моё плечо. — Полагаю, пришло время тебе пройти обряд посвящения.
Я оттолкнул его.
— Нет.
— Да.
Фелипе огляделся.
— Как насчёт неё? — Он указал на азиатку, выходившую из магазина нижнего белья с небольшим бумажным пакетом в руках. Выглядела она роскошно: высокая, фигурка точёная, тёмные раскосые глаза и подкрашенные красной помадой губы, длинные до самой поясницы чёрные волосы. Одета она была в обтягивающие брюки фиолетового цвета, под которыми виднелись очертания трусиков.
Фелипе заметил выражение моего лица.
— Давай, за ней, старик.
— Но…
— Не пойдёшь ты, пойдём мы.
Остальные энергично закивали.
— Сейчас же день.
— Никто тебя не увидит.
Я прекрасно понимал, что он прав. Насилуя женщину, я останусь невидимкой, как и в любом другом случае. Женщина направилась в противоположную от нас сторону, мимо «Баскин Робинс», в аллею посреди квартала.
Только лучше мне от этого не стало.
— Сегодня эту женщину изнасилуют, — сообщил мне Фелипе. — Либо ты, либо мы. Решать тебе.
Я пытался спорить с собой, пытался доказать самому себе, что будет гораздо лучше, если её изнасилую я, а не Фелипе, Стив или Джон. Я ведь хороший человек, которого вынудили совершить плохой поступок. Это не так страшно, как быть изнасилованной кем-то из остальных.