Впрочем, уже слишком поздно. Ничего поделать я не мог.
Я отринул печальные мысли, долил Джейн в бокал шампанского и празднование продолжилось.
Медовый месяц мы провели в Скоттсдейле, останавливаясь в самых роскошных отелях. Для того, чтобы заполучить лучшие номера у бассейна в «Ла Посада», «Маунтин Шэдоус» и «Кэмелбэк Инн» мне пришлось воспользоваться старыми уловками.
В первую ночь, нашу первую брачную ночь, я украл ключи от номера новобрачных в «Ла Посаде», открыл дверь, взял Джейн на руки и перенес через порог. Мы хохотали, я изо всех сил старался её не уронить, донёс до кровати и отпустил. С коротким визгом Джейн упала на матрас. Её платье задралось, обнажив белые трусики и облаченные в чулки ноги, я немедленно возбудился. Мы не хотели торопиться, планировали принять ванну, сделать друг другу чувственный массаж, прежде чем наконец заняться сексом. Мне хотелось взять её прямо сейчас, и я спросил у неё, хотела ли она немного повременить.
Вместо ответа она стянула трусики, раздвинула ноги и протянула ко мне руки.
Позже, лежа рядом с ней, я сунул ладонь ей между ног, чувствуя липкую влагу.
— Может, попробуем что-нибудь другое? — спросил я. — Какую-нибудь новую позу?
— Зачем?
— Ну, мы всегда занимаемся этим в миссионерской.
— И что? Тебе же так нравится, разве нет? Мне вот нравится. Это моя любимая поза. Почему мы должны заставлять себя следовать ожиданиям других? Почему мы должны соответствовать представлениям о сексе других людей?
— Мы и соответствуем. Мы же обычные.
— Для меня всё это не обычно. Для меня это очень необычно.
Я понял, что она права. Для меня тоже всё было очень необычно. Зачем нам экспериментировать в постели лишь потому, что так делали другие люди и поэтому должны мы?
Вот мы и не экспериментировали.
Всю неделю мы купались в бассейнах отелей, питались в самых дорогих ресторанах и занимались сексом так, как нам нравилось больше всего.
Мы вернулись в Томпсон утомленные и довольные, с отдохнувшими мозгами и больными промежностями. Город оставался прежним, люди оставались прежними, только я…изменился. Я уходил во внешний мир и там понял, что скучал по нему. Вместо возвращения домой после отпуска мне казалось, что мы вернулись с воли обратно в тюрьму.
Мы вернулись к работе, несколько дней потребовалось на акклиматизацию, привыкание. Только…
Только это ощущение никуда не исчезло. Оно сопровождало меня повсюду, даже в самые счастливые моменты жизни. От этого я чувствовал себя неуютно. Я подумывал обсудить этот вопрос с Джейн, я должен был обсудить его с ней — мне совершенно не улыбалось, чтобы между нами снова возникли трудности в общении — но она выглядела такой счастливой, совершенно не подозревая о моих тревогах, что я не посмел вовлекать её в свои проблемы. Может, дело во мне самом. Может, у меня какая-то послебрачная депрессия или типа того. Разрушать её рай своей паранойей было бы просто нечестно.