- Петер плохо перенес шторм и всё ещё лежит, - поморщился принц. - Он уже всю каюту заблевал, так что я туда точно не спущусь!
- Тогда держитесь рядом.
- Вы можете просигналить на эти галеры и спросить, что им нужно? - обратился к шкиперу фон Гершов.
- Они уже сигналят нам, - хмуро отозвался тот.
- И что именно?
- Вы не поверите, но они спрашивают, по какому праву мы подняли мекленбургский флаг?
- И что это значит?
- Я не знаю, но они подняли такой же!
- Час от часу не легче, а сейчас что?
- Требуют разрешить досмотр... Ваша Милость, это наверняка пираты, только посмотрите на их заросшие бородами рожи!
- Нет, это совсем уж никуда не годится! Я сейчас велю открыть огонь по этим нахалам...
- Не кипятись, Кароль, - снова подал голос Рюмин.
- Ты о чём?
- А вон, погляди, кто на носу стоит!
- Дайне мутер!
Через четверть часа одна из галер подошла к "Короне" вплотную и на палубу галиота поднялись два человека. Один был высок ростом, но при этом строен и не лишен изящества, тогда как его спутник, при не меньшем росте, строением более всего напоминал медведя. Одеты они оба были в камзолы из крепкой кожи, перетянутые ремнями и высокие сапоги, а на боку и у того и другого висели шпаги.
- Смирно! - скомандовал фон Гершов своим людям, взмахнув шпагой, но торжественной встречи не получилось, потому что поднявшийся на борт человек бросился его обнимать.
- Здорово, чёртушка! Я уж не чаял и увидеться...
- Я тоже рад встречи с Вашим Величеством, мой кайзер!
- А это что же, Клим? Живой!
- Чего мне сделается, - ухмыльнулся Рюмин.
- Где тебя нелёгкая носила?
- Долго рассказывать, государь.
- А что за малец?
- Али не признал? - вопросом на вопрос ответил довольный посол.
Лицо русского царя, а это был он, неуловимо изменилось. Опустившись на одно колено, Иван Федорович пристально взглянул в глаза своему сыну, которого видел второй раз в жизни, пытаясь найти хоть какие-то знакомые черты. Но тогда он был совсем маленьким, прятался от отца на руках у матери и дичился, а сейчас...
- Карлушка? - хрипло спросил тот.
Принц тоже во все глаза смотрел на непонятно откуда взявшегося человека и не знал что делать. На всех картинах, какие ему довелось видеть, герцога Иоганна Альбрехта изображали или в доспехах или в богатом платье, обильно украшенном кружевами, золотым шитьем, и драгоценными камнями. Длинные волосы всегда были красиво уложены, а позы полны величия. А тут перед ним стоял простой офицер в потертом камзоле. Щеки его, по крайней мере, три дня не видели бритвы, а волосы, вовсе не такие длинные, как на картинах, были спутаны ветром. А ещё от него пахло дымом костров, пороховой гарью и отчего-то рыбой. Но вот взгляд... Взгляд был человека привыкшего повелевать и знающего, что никто не посмеет ослушаться его приказа. Карл Густав знал этот взгляд. Так смотрел на других его дядя - король Густав Адольф. Так смотрела на слуг его мать - герцогиня Катарина.