Пустая.
Никита сделал шаг назад.
Если бочку опрокинули — такую махину в пятьсот литров — или сколько тут? — останется след. Если дырка в самой бочке, то на земле должна быть вода — все мокрое, быстро не впитается.
Дорожка. Утоптанная. Кусты чего-то там… Все чисто.
Если дырка, то вода бы вытекала весь день. А она держалась, чтобы в таинственный момент исчезнуть. Когда он вернулся, дорожка была нормальная, не размытая. Шел в шлепанцах, под ногами не чавкало.
Ладно. Никита отошел от бочки, скептически посмотрел на нее еще раз. Переложил ведро из одной руки в другую. Тонкая дужка привычно легла в ладонь между мозолями. Он успел натереть подушечки на пальцах. Наверное, дома без утренних походов за водой ему будет грустно.
Телефон в кармане чирикнул. Мама интересовалась: «Что нового?» Никита огляделся. Да все по-старому — призраки, привидения, драки, ночные стрелки, похороны кротика…
«Воду в бочку таскаю», — отбил Никита и добавил недовольную мордочку.
«Держись!» — посоветовала мама.
Так он и держится. За ведро.
— Привет!
Мелкая. Кофта высохла. Ведро полное. Последние капли падают, разгоняя по поверхности воды веселые круги.
— Опять кротик? — не сдержался Никита. Девчонку было жалко. Какая-то жизнь у них тут кривая — играют в похороны, прячутся.
— Нет, — жизнерадостно улыбнулась мелкая. — Я другое придумала. А почему ты не уезжаешь?
— Не хочу. — Говорить с мелкой было неловко. Мелкая она была.
Девчонка вытащила свое ведро из-под носика колонки.
— А было бы хорошо. — Она вздохнула.
Никита качнул ведром, заставив его скрипнуть.
Мелкая… Она всего лишь мелкая. А бить мелких нельзя. Даже пустым нельзя.
— Полинка, подожди!
По дороге несся красный. Пропыхтел мимо Никиты, догнал мелкую. С жаром заговорил. Полинка обернулась на Никиту и широко улыбнулась.
Никита вздрогнул. Такими улыбками обычно награждают мумии в фильмах ужасов. Так улыбался Фредди Крюгер, когда являлся в снах своим жертвам. Так улыбались маньяки в сотнях ночных кошмаров.
Вода перелилась через край ведра, намочив кроссовки. Никита медленно опустил рычаг.
И кто же это сказал, что маленьких бить нельзя? Догнать, нахлобучить ведро на голову, повалить. А потом пускай ревет и все рассказывает родителям. Что это у них за игры такие…
Мария Егоровна… Его первая учительница. Вот кто настойчиво повторял, что маленьких бить нельзя. Никита был самый старший в классе. Драться хотелось постоянно.
Никита смотрел по сторонам. Помимо мелких в поселке много взрослых. Ходят, встречаются на перекрестках, разговаривают. Вроде люди нормальные. В кого дети такие психи?