Потому что Илья, как и все, игравшие тогда на площадке, что-то знает о своем поселке и Никите, как непосвященному, не говорит.
Тут есть тайна. Связана она с проклятием. С тем, что кто-то должен умереть. Кто-то…
Никита сглотнул неприятный комок в горле, прогоняя из памяти табличку с датой его рождения… и несостоявшейся смерти, которая была вчера.
В то, что умереть должен он, Никита не верил. Не потому что был такой бесстрашный или имел заговоренный плащ. Не мог он умереть — и все. Кто другой — пожалуйста, хоть три раза. Но вот так, чтобы приехать к бабке, а тут вдруг вляпаться в историю… Вспомнилось, как машина, на которой он сюда ехал, перевалила границу асфальта и проселочной дороги. Это что — была граница мира живых и мира мертвых? Как в сказках? Вот поле, а вот темный лес, в котором живет Баба-яга.
Никита передернул плечами.
Нет-нет, все не так! Духи мест обязаны эти места охранять. Они не могут никого убить. Они равновесие поддерживают. Чтобы никто просто так туда-сюда не шастал, чтобы все было правильно.
Никита почесал затылок. Судя по всему, этот дух был отменно зловреден. Ничего не может, только ходит и пакостит. Отбирает души живых, чтобы отправить их в Дом Смерти.
— Уф. — Никита потер лоб. Вот ведь напридумывал. Еще немного здесь поживет — сказки писать начнет.
Но все равно темно стало на душе. Заболела голова.
Два ощущения. Темно и больно.
Могилу кротика разрушили, табличку выкинули. Значит, Никита не спрятался? И что сделать, чтобы не попасть на чужой зуб? Мелкие считают, что достаточно вместо человека убить кого-то другого. Старшие… Так. Паша сунул Никите монету и посоветовал уезжать. Мелкие тоже за это. А вот старшие — те все делают, чтобы Никита остался. Назначают встречи, вчера вон какую толпу собрали, чтобы извиниться. А значит что? Настало время убегать?
Никита любил наблюдать. Не бежать и драться, а смотреть, чем история разрешится. Сама. Он знал, что многие дела заканчиваются сами собой. И для этого не надо ничего делать, кричать или что-то доказывать. Загадка тут точно была. В чем она? Если немного подождать, посидеть тихо и незаметно, то, может, само все и выяснится?
Он постоял, постукивая книгой о ладонь. А потом пошел и сам не заметил, как оказался около колонки. Крапива все так же клонилась, доска на тропинке была замызгана грязью.
— Иди сюда! — громко крикнули от Дома Трех Смертей.
Никита вздрогнул и уронил книгу. Удачно уронил — жестким уголком корешка на голую ногу.
— Сюда!
Женский голос. Громкий, требовательный.
— Что встал? Убью сейчас!
Стараясь не делать резких движений, Никита наклонился, подобрал книгу. Бросил взгляд на дом.