— Я там был, — прошептал Никита.
Взгляд приклеился к ковшику. Что можно поливать в политом дождем огороде?
— Ты? — изобразил на лице удивление дядя Толя. — Вот это новость! Не смей туда больше ходить! Видишь, падает там все!
При этом в голосе у него никакой тревоги не было.
— Зачем вы выливаете воду?
— На Бога надейся, а сам не плошай. Времена-то нынче какие!
— Какие? — Взгляд уперся в ковшик.
— Тревожные. Лучше обезопаситься.
— Вы знаете о проклятии?
— Это местный фольклор. Не бери в голову.
Никита молчал. Ковшик летал в воздухе — дядя Толя активно жестикулировал.
— Комбинат, где крыши обваливаются, тоже не брать? А сгоревший дом?
Дверь со вздохом распахнулась.
— Зайдите! — На пороге стояла баба Зина, губы недовольно поджаты. — Вас вся улица слышит!
— Зачем выливать воду? — не сдвинулся с места Никита.
— Быстро! — категорично заявила баба Зина и тут же подхватила: — Я не понимаю, где можно ходить весь день! Такой дождь! Где твоя куртка? Что за вид? Что потом скажет твоя мать? Куда ты пошел в обуви? Что у тебя с кроссовками? Завтра весь день будешь дома сидеть! И сейчас только попробуй на улицу сунуться! Запру!
Никита наступил на задник, стаскивая обувь. Что-то в кроссовке хрустнуло, и верх пошел отдельно от подошвы. Хотелось все рассказать — все-все, что происходит в этом дурацком поселке.
— Бегаете, бегаете… А чего бегаете? — ворчала баба Зина. — Вот куда ты ставишь свои грязные башмаки? Что у тебя с одеждой? Мать небось крутится, зарабатывает, а ты не ценишь… Да чтобы вы хоть что-то ценили… Вот Обидин — как вбил себе в голову, что финны вернутся и потребуют отчета, так и носится со всеми этими легендами. Комбинат ему сохрани! Да этот комбинат тут так чадил, что дышать было нечем. Сейчас хорошо, сейчас тихо. А он все не успокоится. Вот как не выбрали его двадцать лет назад председателем, так до сих пор и бесится. Вишь, проклятие у него на поселке! Люди мрут, дома горят. Задурил девчонкам головы. А какие тут проклятия-то? Дома деревянные, вот и горят. Из камня строить надо было!
— А вы тоже боитесь, что сгорит?
Баба Зина грохнула тарелками о стол:
— У любого пожара причина есть! Так просто не горит! — Она посмотрела в окно и замерла.
Никита проследил за ее взглядом. Ничего в окне не было. Сумерки. Кажется, опять дождь собирался.
В комнате Никита застыл перед подоконником. На мгновение показалось, что на него уставился Хозяин — прилизанные волосы, бледное лицо, холодные глаза… Но это оказался сам Никита — бледный, лохматый, взгляд… взгляд как взгляд…
Ну что? Игра в прятки продолжается! Что же у них получается? Проклятие есть? Что-то есть. Баба Зина уверяет, что в проклятие не верит, что все это выдумки какого-то Обидина, а сама каждый вечер поливает дом, чтобы он не загорелся. Не загорится — так сгниет.