Поискал про Тарлу, задал вопрос о проклятиях и призраках. Советовали разное, но все было не то. Зато он узнал, что заклад на бел-горюч камень Алатырь очень сильный. Из смешного откопал загад на избавление от невзгод. Для этого надо было идти в глухой лес, в одиноком месте выкопать ямку и выкрикнуть в нее все свои обиды и страхи. Потом закопать ямку и сразу уйти домой, не оглядываясь. И никогда не возвращаться.
— Не вернусь, — пообещал Никита, натягивая свитер и перекладывая монету в карман. С ногами ничего не поделаешь — кроссовки порвались, поэтому остался в шлепанцах. — Звать будете — не дозоветесь!
Делать все равно что-то было надо. И не сидя в доме, а на улице. Все решится там.
Когда дядя Толя зашел в комнату второй раз, он обнаружил распахнутое окно и упавший на пол подсвечник. На донышке подсвечника был выдавлен вензель «А» и «Л».
Никита перелез через забор, огляделся. Ночь, но в Карелии летняя ночь и не ночь вовсе, а нескончаемый вечер.
Постоял около кустов, прислушиваясь.
Днем поселок выглядел вымершим. Редкие бабушки шли из магазина. Рассекал настойчивый «Лендровер». Мелькали неуверенные фигуры. Но все это было неверным, словно идущие сомневались, стоило ли им вообще здесь находиться.
Сейчас улица была полна звуков и шорохов. Ходили. Негромко переговаривались. Проехал велосипед. Никита вжался в забор. Илья торопится отдать толстовку? Прошли, шушукаясь, девчонки. Кто-то пробежал, крикнул «Подожди!». Сумерки поглотили всколыхнувшуюся за криком тревогу. В ответ зашипели.
Кричать нельзя. Кричать опасно. Поселок вышел на улицу. Поселок ждал. Чего? У кого первого загорится? Или где вскрикнут, поняв, что проклятие настигло именно его? Вот вам и «все вместе», собрались и надеются, что пронесет.
Странно, что они отсюда не уезжают. Что их держит? Каждый год радуются, что в этот раз не они, что беда обошла стороной. И думают, что завтра так же повезет?
А они тут хорошие. Совсем не злые. Вон мелкие как стараются, спасти его хотят. Старшие их бьют, а они все равно. Рыбку притащили. Догадливые — придумали, как сделать. Он помешал вроде бы, а рыбку все равно сожрали. Интересно, это поможет? Конечно, нет.
По дороге, не таясь, шла высокая фигура. Шла, неся в себе ночь.
Вот и пятая встреча.
Аэйтами. Никита успел взглянуть — это по-фински «дух земли», «первооснова», «вещь в себе». Паша был прав.
«Вещь в себе» прошустрила мимо куста, где прятался Никита, и поплыла к выезду из поселка. На комбинате он уже побывал, разрушения изучил. Пошел проведать свою бывшую усадьбу? Полчаса, и он на месте.