– Что?
– А вон, видишь двух провинциальных красавиц из города Мухобойска? Только что спрашивали, как пройти к метро…
Девушки прошли мимо наших героев, даже не повернувшись в их сторону. Шаг у провинциалок был быстрым, деловым. Девушек вели под руку два бравых морских лейтенанта – оба юные, с пушком на щеках, дипломы об окончании училища – в кармане… Нарядные золоченые морские кортики били их на ходу по худым ляжкам.
– Вот так-так, – прошептал Мосолков изумленно. – А я думал – провинциалочки из деревни Бяковки, Ленинград от Москвы не отличают.
Савченко неожиданно усмехнулся, похлопал себя ладонью по лбу: наивные они с Мосолковым люди.
– Ты чего?
– Дураки мы с тобой, Юрий Ионович.
– Тоже мне, открыл истину… Я также так считаю.
– Ты думаешь, та дамочка так просто спрашивала у тебя время?
– Над этим я не думал.
– Но часы-то вот они, вот! – Савченко потыкал пальцем в сторону электрического таза с крупным, издали видным циферблатом. Большая стрелка в тазу глухо щелкнула и передвинулась на одно деление вперед. – Чего проще увидеть время на этих часах?
– А вот над этим я думал.
– И к чему пришел? – спросил Савченко и не стал дожидаться ответа: – Да это же они были, они!
– Уверен?
– Как и в том, что курица рождена для того, чтобы у нас каждый день была свежая яичница.
Мосолков втянул в грудь побольше воздуха, словно у него там разгорелся костер, который надо было погасить, лицо у него сделалось широким, как у бурята, черты сгладились, все стало плоским, даже большой мягкий нос и тот, кажется, стал плоским – майор Мосолков и предположить не мог, что способен дать такого маху, с шумом выдохнул и выдал нечто совсем непонятное:
– Ну, Барабашкин, ну, Барабашкин!
– Что за Барабашкин? – Савченко усмехнулся неожиданно грустно: – Это мы с тобою Барабашкины.
– У меня в батальоне связист один был – козел отпущения по фамилии Барабашкин. Чуть что – виноват Барабашкин. Соня был великий. Спать умел даже, когда батальон шел в атаку, а он сзади тянул катушку с проводом. Проваливался в воронку и засыпал. Сколько раз его находили: храпит безмятежно и никаких тебе атак. Мы на КаПе мечемся, танцуем от того, что нет связи – Барабашкина, выходит, убило, а Барабашкин закатился в углубление, прикрылся полою шинели и благополучно уснул. В общем, чуть что, кричали все: «Ну, Барабашкин, ну, Барабашкин!» А Барабашкину хоть бы. Вот и я теперь голос подаю: «Ну, Барабашкин, ну, Барабашкин!»
– Небось, твой Барабашкин даже ни разу ранен не был?
– Не был. Представь себе, не был. Все связисты по три раза сменились – порубило всех, а его даже не поцарапало, – Мосолков громко, со вкусом рассмеялся, словно воспоминание о связисте Барабашкине доставило ему удовольствие.