— Ещё полтора! На психологическую выносливость!
Народ выражает негодование и резко сбавляет темп, выходя из режима. Такое на моей памяти первый раз. Интересно, что это нашему Смолякову стукнуло в голову? Я выкручиваюсь тем, что повышаю гемоглобин в крови и снижаю расход кислорода в тканях.
Кстати, Вовик рассказывал про такое упражнение. Вернее, подобное. Они в армии бегали по десять километров, вылив предварительно воду из фляг. Говорит, только добегаешь десятку — рысишь к воде — а тут команда: отставить! Не пить! Следующие десять километров бегом марш!
Суть упражнение в том, чтоб каждый понял: резервы организма намного больше, чем кажутся. Вовик говорит, на первой десятке думал, помрёт. А на самом деле упал и «сдох» только на четвёртой или пятой десятке.
То есть, организм не хочет бежать первые десять километров, но спокойно пробегает потом ещё пять раз по столько. Ну, почти спокойно.
Не понятно, зачем наш Смоляков такое устроил, но я — единственный, кто гребёт. Ещё пытается тянуться «в режиме» Анька, но я бросаю за ней следить, так как концентрируюсь на себе.
После тренировки из любопытства прямо из бассейна спрашиваю тренера:
— Виктор Александрович, а что это было? Что за удлинённый марафон «в режиме»?
Все тоже с интересом прислушиваются.
— На соревнованиях бывает всякое, — отвечает Смоляков. — Судорога — ни с того ни с сего, вот на ровном месте. Прямо на старте. Или неудачный старт — и под очки вода затекла. А плыть полтора или восемьсот. Или на развороте после кувырка воды хлебнули. Если растеряться — в лучшем случае, потерянная пара секунд. А это — стоимость всей дистанции. А вот такой двойной марафон — это и на скоростную выносливость, и на психологическую.
Что-то он темнит. Я не ахти какой эмпат, но что-то он лукавит. По нём видно.
После тренировки, по привычке идём вместе с Ануш. По пути, ловлю себя на том, что все мысли — о Лене. Как ни странно, никакого негатива у Аньки это не вызывает.
Из бассейна, не переодеваясь, рулю сразу на чистку. В темпе делаю два салона — чтоб успеть подготовиться к ночному походу к Лене. В конце работы появляется Илья — снять кассу и завезти расходники.
— Привет трудягам! — бахает рядом со мной тридцатилитровую канистру с реагентом на пол. — Ты уже?
— Практически. Сейчас сделаю деодорацию последнего салона — и можно шабашить. Илья, у меня есть разговор. Можем пообщаться?
— Ну я в «стекляшке», — указывает на зону ожидания для клиентов. — Закончишь — жду.
Через пятнадцать минут Илья протягивает мне чашку с кофе, вторую берет сам.
— Саня, слушаю. Уже спиной чувствую, что ты не порадовать хотел.