На плавании всё как обычно, кроме одной детали. Ануш очень сдержана в общении, как будто на что-то сердится. Я, конечно, догадываюсь о подоплеке похолодания, но всё равно местами неприятно.
После тренировки по инерции жду её, чтоб уйти из бассейна вместе, но она, попрощавшись, садится в какой-то НИССАН темноволосому кудрявому брюнету родом явно с юга. Ну ладно. Что-то где-то царапнуло в душе, конечно. Но слава богу: она — хорошая девочка. Пусть у неё всё будет хорошо. Моя позиция собаки на сене — как минимум не конструктивная. Тем более, порывшись в себе, я ещё несколько дней назад понял, что не могу сказать, что люблю её.
Про Лену — могу.
Про Аньку — нет.
Так что, всё хорошо, что хорошо кончается.
В зале под руководством Сергеевича всё пролетает, как обычно. Вовик на удивление быстро растит свою выносливость. И сейчас мне приходится выкладываться по полной, чтоб измотать его хотя бы к концу третьего раунда. Но схема Сергеевича в четвёртом раунде пока еще работает безукоризненно, даже с Вовиком. Который далеко не лентяй, и ко мне должен был приспособиться. Кстати, Вовик, наслушавшись Сергеевича, над своей выносливостью работает гораздо больше меня. Правда, у меня прогресс идет быстрее… Из-за чита с гемоглобином — в том числе.
Кстати, присмотревшись к Вовику, я вижу, что у меня в тканях ощутимо больше кислорода. Интересно, это из-за плавания? Всё таки там анаэробные режимы, и уже много лет. Или — это лично моя специфика? Надо дома расспросить Лену, она сто процентов может помочь вычислить.
После зала забегаю в НОВУЮ КЛИНИКУ, где встречаю обоих докторов. Как обычно, за бутербродами и чаем.
Интересно, И.В. всю жизнь так живет? Или это только я попадаю на такие моменты?
Доктора просят посмотреть какого-то своего товарища, говоря, что при нем можно говорить в открытую. Товарищ сидит в углу в кресле и листает какой-то журнал.
— Хорошо, конечно, — отвечаю. — Но мне б всё таки кушетку. И — скажите, в чём вопрос?
— Ой, пардон, точно! — вскакивает И.В. и ведёт нас в ближайший пустой кабинет с кушеткой.
По дороге обращаю внимание, что у их товарища странная хромота от тазобедренного сустава.
— Можете не говорить, — сообщаю. — Сам вижу.
— Да и мы видим, — бормочет С.В. — Но не видим. Такой вот парадокс.
— Серёга не прав, — подключается Игорь. — Мы видим проблему. Но не понимаем, откуда она берётся. Случай не то чтоб типичный, но достаточно распространённый. Паше — кивок на товарища, лежащего на кушетке — всерьёз в хирургии предложили вообще искусственный сустав. И эта картина — очень типичная последние годы по городу. Глянь, что ты видишь? Мы видим сегодняшнее состояние, но нет компетентного единого мнения о причине. Я сейчас даже не о своей клинике, а в общем.