— Ешь, говорю! — взрывается жена. — И что там с детьми?
— Вот о них и думаю. — «Отмирает» наконец Роберт Сергеевич и начинает быстро есть всё подряд. — Бахтин звонил.
— А он при чём? — удивляется жена. — В какой связи Бахтин — и наши дети?
— Я пытался через Комара узнать, где живёт этот деятель, что с Ленкой приезжал. М-м-м-м — вкусно! — Роберт Сергеевич салютует жене ложкой, её взгляд теплеет. — Распробовал! Спасибо! Толковый суп! Так вот. Комар, сказать мягко, очень жёстко мне отказал. Не буду дословно. Ещё угрожать начал.
— Да чем? — отмахивается жена. — Что они нам сейчас могут?
— Вот на эту тему и думаю. — Не принимает лёгкого тона Роберт Сергеевич. — Буквально через минуту после Комара звонит Бахтин.
— Внимательно тебя слушаю, продолжай. — Подпирает жена ладонью подбородок.
— Бахтин уже не в гарнизоне. Начальник службы в Генпрокуратуре. И звонит мне, чтоб я перестал интересоваться этим Александром. Если без деталей — Комар формально не имеет права помогать. Я ещё сдуру по телефону звонил…
— Ну и что? Так всегда было? Что такого? — недоумевает жена.
— Вот Бахтин полуофициально довёл, что теперь — не как раньше. И сказал, что он лично этого Александра трогать не даст. Рассказал, в качестве угрозы, что Кузнецова на той неделе уволили. Из-за этого самого Александра.
Жена задумчиво смотрит в окно, наморщив лоб.
— Я перезвонил кое-кому из Секретариата — так, поболтать. Уже не открытым текстом. Всё подтвердилось. Кузнецова и правда вышвырнули. И правда, за злоупотребления. Комар чуть не лично участвовал. По телефону вообще ничего говорить нельзя — поэтому Комар и разозлился. Надо будет поехать извиниться… И Бахтин теперь в фаворе. Есть какие-то проекты — с самого верха — где и он лично, и вся Генералка задействованы, они сейчас на коне. У них картбланш на любое пресечение всего, что они сочтут незаконным. Вон на таможне в их центральном аппарате — тридцать пять душ «приняли» за неделю…В МинСельхозе в ветеринарном комитете — в этом же духе. В территориальных управлениях веткомитета — как в центральном аппарате таможни.
— И что делать? — задумчиво говорит, будто ни к кому не обращаясь, жена.
— Я не знаю. Я исчерпал свои возможности. Я не могу «бодаться» с действующим заместителем Генерального Прокурора, пусть и не первым, когда я уже на пенсии и на его поле. Я не знаю, как быстро найти этого Александра. У меня просто отрезали все концы. Именно сейчас. За какое-то время, конечно, я всё восстановлю, но не вдруг. И не по щучьему велению.
— Ты Ленке звонил?
— Да, она не берёт трубу. Когда я звоню.