Путешествие, на удивление, проходило без особых трудностей. Человек, скафандр с бесчувственным рысем внутри, а также импровизированный транспортёр медленно, но уверенно продвигались вперёд, оставляя за собой след из нанорейдмаркеров, по которому спасательная экспедиция или следственная группа, а то и обе вместе, должны были проследить путь группы от места крушения.
Пока что за всё время, проведённое в пути, серьёзные преграды в виде особо крутых склонов попадались только дважды. Тяжелее всего там приходилось транспортёру. Однако пока что он с честью выходил из трудных ситуаций, помогая себе манипуляторами. При взгляде на то, как гусеничный паучок натужно карабкается через очередное препятствие, пилоту иногда представлялось, что тот натужно пыхтит и про себя ругательски ругает человека, решившего двинуться в трудный путь, вместо того чтобы ожидать помощи на месте.
Несколько затруднял движение сильный порывистый ветер. Экзоскелет скафандров помогал смягчать его удары, но иногда, во время заката и рассвета, когда ветер усиливался, удержаться на ногах становилось почти невозможно.
Егор скорректировал график движения. Вместо одной длинной ночной остановки, во время которой можно было подкрепиться и отдохнуть, в том числе и поспать, он теперь делал две короткие. На время смены дня и ночи. А ночью продолжал движение так же, как и днём, благо темнота не была проблемой для ноктовизоров.
Попав однажды под кислотный не то что дождь, а скорее даже ливень, Белецкий теперь старался останавливаться на отдых в местах, хоть как-то защищённых от осадков. Удавалось это не всегда, особенно поначалу, но на второй неделе пути всё чаще стали попадаться зевы заброшенных шахтных разработок. Кроме вертикальных стволов попадались и горизонтальные штреки.
Их Егор и использовал в качестве укрытия, конечно, предварительно убедившись в том, что потрескавшийся свод не обрушится на голову.
На каждой вечерней стоянке молодой человек проверял, не вернулся ли рассудок к Пантелею. Он бы устраивал такие проверки почаще, но понимал, что пользы от увеличения частоты приведения рыся «в сознание» не будет никакой. Скорее даже наоборот. Потому скрепя сердце и решил «будить» друга не чаще чем раз в сутки, на вечернем привале. Предварительно, естественно, заблокировав его скаф.
Дни сменялись один за другим, и ничего не происходило. Состояние Пантелея не улучшалось, спасатели не появлялись. Ситуация становилась всё более и более тревожной. Если спасательная экспедиция не удосужилась появиться за такой срок, на это должны быть серьёзные причины. Весьма серьёзные. И весьма невесёлые.