Уклонившись от его поцелуев, она злобно произнесла:
— Мне не изменить твоего прошлого. Но я могу помочь тебе сейчас. Твои родители совершили жуткое и непростительное преступление. И хотя любое наказание для них будет недостаточным, я сделаю все, что в моих силах, чтобы они поплатились за содеянное.
Иван обхватил ладонями ее лицо:
— Нет, душа моя! Я не хочу их наказывать.
— Потому что ты гораздо лучше и сильнее меня. Они должны быть наказаны, Иван. Иначе нельзя!
— Это больше не имеет значения. И ты не права. Ты уже исцелила меня. Мне придает сил одна возможность видеть тебя, знать, что ты меня по-прежнему любишь и не испугалась моего прошлого. Единственное, чего я боялся, — это потерять тебя. Но теперь, когда я знаю, что тебя не страшит мое прошлое и ты мне сопереживаешь, ничто другое не имеет значения. — Иван поцеловал ее дрожащие, мокрые от слез губы. — Что касается моих родителей, я никогда не хотел с ними встречаться. Но раз ты будешь моей, я готов с ними видеться, несмотря ни на что.
— Я возражаю. Даже если ты простил и забыл их, я не могу рисковать и заставлять тебя страдать! И я не могу быть рядом с ними. Если я останусь со своими родителями, Кэти и ее детьми, твои родители всегда будут рядом. — Анастейша встала на колени и судорожно схватила его за руки, когда он начал протестовать. — Женись на мне, Иван! Сегодня, прямо сейчас. И давай уедем в Россию. Или в любую другую страну.
Поразмышляв немного, она воскликнула:
— Боже, Иван, я только сейчас поняла, как это ужасно! Люди, которые пожертвовали собственным первенцем, не должны общаться с детьми Алекса! Они настоящие монстры, и их необходимо изгнать из нашей жизни.
— Анастейша, пожалуйста, просто оставь их в покое. Нельзя считать, что они угрожают детям Алекса. Они были образцовыми родителями для моих братьев и сестер, а также любящими бабушками и дедушками.
— Они стали вторыми родителями для меня и Алекса! — сказала она. — Если бы ты только увидел, как они любили Алекса, с каким трепетом к нему относились… И это после того, как они обрекли тебя на верную смерть.
Иван снова прижал Анастейшу к груди, поглаживая по спине, голове и шепча слова утешения. После всего пережитого он пытался успокоить ее.
— Я всегда понимал, что заставило их пожертвовать мной, — спокойно произнес он. — Они оказались в смертельно опасной ситуации и должны были сделать ужасный выбор. Я никогда не имел ни малейшего желания противостоять им или наказывать их, а теперь вообще не вижу для этого абсолютно никаких оснований. Я единственный, кто обрек себя и тебя на душевные страдания, когда позволил своим страхам из прошлого победить меня и заставить расстаться с тобой. Но я не сделаю этого снова. Я также не хочу, чтобы ты от чего-то отказывалась ради меня. Я хочу, чтобы у тебя была семья и друзья, — все, что делает твою жизнь полноценной. Я просто хочу разделить эту жизнь с тобой.