– Эльва – блестящая девочка, и ее ждет блестящее будущее, – отрезала Анжела с чересчур блестящей улыбкой.
– В таком случае я прослежу, чтобы она получила блестящее образование, достойное такой многообещающей личности.
– Вот именно, – подтвердила Анжела с полным удовлетворением. А потом удивила его: – Пойми меня, Эрагон: дело не в том, что эта работа мне не по плечу. Просто есть на свете задачи, которые лучше выполнять не одной парой рук.
Он кивнул:
– Конечно. В конце концов, я несу ответственность за Эльву.
– Это верно… Хотя мог бы свалить вину на Брома: дескать, не обучил тебя как следует правильным формам древних языков.
Эрагон невольно рассмеялся:
– Возможно. Но перекладывать на мертвых вину за наши собственные ошибки – занятие бессмысленное.
Спицы в руках травницы продолжали размеренный перестук. Анжела подняла на глаза на Эрагона и задумчиво сказала:
– Да ты, кажется, на старости лет набрался мудрости.
– Не совсем. Просто не хочу совершать те же ошибки, что раньше.
– Это и есть одно из определений мудрости.
Он еле заметно улыбнулся:
– Возможно, но избегать ошибок – это все-таки слишком мало для того, чтобы назвать человека мудрым. Разве черепаха, которая сотню лет живет в одиночестве под одним и тем же камнем, чему-нибудь научилась?
Анжела пожала плечами:
– А разве человек, который сотню лет живет в одиночестве в Башне, чему-нибудь научился?
Эрагон задумался:
– Может быть. По-разному бывает.
– Даже если так.
Он встал, протянул ей бумаги:
– Возьми.
– Оставь себе. От них тебе будет больше пользы, чем от меня. И кроме того, эти слова хранятся у меня в голове. А это самое главное.
– Я буду хранить их там, куда никто никогда не заглянет, – пообещал он и сунул бумаги за пазуху.
– Уж постарайся, – улыбнулась травница.
Потом Эрагон перевел взгляд на Эльву, и по его спине пробежал холодок. Ну и пусть! Если дело предстоит сложное или деликатное, это не значит, что его не надо делать.
– Вернемся к этому разговору позже, – сказал он, и Анжела непочтительно хмыкнула.
Шагая обратно через зал, Эрагон мысленно обратился к Сапфире. Она была во дворе с Блёдхгармом и эльфами, расчищала его от снега огнем из пасти.
«Ты слышала?» – спросил он.
«Конечно, малыш».
«Мне нужна твоя помощь».
«Сейчас иду».
Эрагон почувствовал, как Сапфира развернулась и пошла в башню. Приободрившись, он зашагал дальше. В одиночку ему было бы непросто совладать с маленькой ведьмой, но даже эта своенравница вряд ли посмеет дерзить дракону. Кроме того, Эрагон не верил, что девчонка сможет подчинить Сапфиру своей воле так же легко, как подчинила бы его самого.