– Этой ночью ты начал говорить что-то странное о моем кольце, Гэндальф, – напомнил он. – Но потом спохватился – мол, о таких вещах лучше рассказывать при свете дня. Может, сейчас потолкуем? Ты намекнул, что кольцо очень опасно. Дескать, я даже представить себе не могу, насколько оно опасно. В чем же эта опасность?
– Опасностей несколько, – ответил волшебник. – Кольцо гораздо могущественнее, чем я смел предполагать поначалу. Видишь ли, оно легко овладевает тем, кому принадлежит, поглощая своего хозяина без остатка, так, что тот сам начинает принадлежать ему>72. Изготовлено оно было в глубокой древности в Эрегионе вместе с другими эльфийскими кольцами>73 – можешь называть эти кольца волшебными, это недалеко от истины. Но эрегионские кольца – очень разные. Одни весьма могущественны, другие попроще. На тех, что попроще, эльфийские мастера набивали руку, пока наконец не достигли совершенства в этом деле. Для них кольца были игрушкой, но смертному, на мой взгляд, такие игры могут выйти боком! Что же касается Великих Колец, или Колец Власти, то они несут прямую гибель. Смертный, у которого хранится одно из Великих Колец, не может умереть, не взрослеет и не стареет, но зато и жизни в нем не прибавляется. Он просто влачит и влачит существование, покуда каждый миг не превратится для него в пытку усталостью. Если же он то и дело надевает Кольцо, чтобы сделаться невидимым, ему приходится и вовсе несладко: постепенно он как бы выцветает, становится невидимым бесповоротно, уже безо всякого Кольца, и переселяется в сумеречный мир, где не укрыться от ока темной силы>74, правящей волшебными Кольцами. Раньше ли, позже ли, а случится это обязательно. Позже в том случае, если владелец крепок духом и телом или не замышляет поначалу никакого зла; но ни сил, ни благих намерений надолго не хватит. Рано или поздно темная сила поглотит его без остатка.
– Какой ужас! – еле вымолвил Фродо.
Вновь наступило долгое молчание. Из сада доносилось пощелкивание садовых ножниц – это Сэм Гэмги подстригал лужайку.
– Ты давно это знаешь? – спросил наконец Фродо. – И что было известно Бильбо?
– Он знал не больше, чем рассказал тебе. В этом я уверен, – сказал Гэндальф. – Он никогда не завещал бы тебе ничего опасного, даже зная, что я буду о тебе заботиться. Он ценил кольцо за его красоту и при случае извлекал из него определенную пользу – вот и все. Если что и настораживало его, то не кольцо, а странности, которые он замечал в самом себе. Он сказал мне, что кольцо все больше его «донимает», и постоянно беспокоился о нем, но винить в этом само кольцо ему и в голову не приходило. Правда, от него не укрылось, что за этой штукой нужен глаз да глаз. «То оно легче, то тяжелее, то растянется, то сожмется, а иногда хлоп – и само соскользнет с пальца, хотя только что сидело как влитое…»