— Я никому не доверяла, — дрожащим голосом начала Элеонора. — Но, если они с Вами… Могу я их услышать?
Она взяла сигарету в другую ладонь, зажала между указательным и средним пальцем.
— Ты можешь видеть их всегда, Эли. Говорить с ними. Чувствовать их. Ведь за этим ты сюда пришла? Узнать, есть ли они на самом деле или все, что происходит с тобой сущий бред. Нет! Это реальность, в которую верить очень не хочется. Но ты должна в нее верить.
— Они свели мою мать с ума!
— Нет! Она сама окунулась в это безумие! Она придумывала себе друзей, потому что была слишком одинока после смерти твоего отца. Это жизнь, Эли. Мы не боремся с ней, мы ей поддаемся.
— Я хочу слышать их голоса, — простонала Элеонора, чувствуя, как сводит от холода ноги.
— Опусти листок на свечу, и ты услышишь, как они кричат. Они предстанут перед тобой. Пять девочек. Сейчас они стоят вокруг тебя и ждут. Они тоже хотят, чтобы ты стала с ними в один круг…
— Вы не выпустите меня.
— Мы хотим домой.
Она пронеслась мимо круга точно песочная фигура. Скрипнув, отодвинулся стул.
— Мы все боимся, Эли. Ты наш единственный путь к спасению.
С каждой секундой Элеонора приближалась к новому обвалу. Она слышала голоса детей. И ей казалось, что некогда знакомые звуки, она слышала все время. Она боялась. Ее глаза с трудом разбирались писание. Ей не дочитать. Мама рассказывала, как быстро угаснет ее время, стоит только заговорить с умершей душой. Все дело в вере. Сейчас она уже ничего не могла установить. Тени стояли полукругом. Там, где окружность расслаивалась, Элеонора видела парту и темную стену кабинета. Следы на кирпичной пыли пропали.
«Берегись их, — повторила она слова матери. — Они будут искушать тебя. Берегись их».
И искушение продолжилось, когда стул за партой превратился в кресло-качалку, а парта в круглый стол. На нем лежала старая книга Майна Рида. Продолжался урок школьной литературы, где учительница усаживала их вокруг себя и каждому задавала вопрос по домашнему материалу. Тот, кто не отвечал — наказывался, кто отвечал, передавал очередь следующему. И так продолжалось до того, пока не оставался один человек, который забирал приз себе.
Книга раскрылась, похрустывая переплетом, и учительница громко зачитала отрывок.
«Всадник без головы» — единственное произведение, которое перешло в ее руки после выигранного конкурса. Случилось это в девятом классе, когда любая литература доставляла ей столько же удовольствия, сколько доставлял только сон в конце тяжелого утомительного дня.
— Я давала семнадцать секунд на ответ, чтобы каждый из вас мог вслушаться в собственный голос. Сейчас, то же, что я говорила вам, обернулось ко мне. Сейчас я слышу лишь один голос, и он говорит мне, что надо сделать что-то плохое. ТО, что я никогда не делала.