— А на какую тему?
— История поп-музыки.
— Интересно, — Альберта без разрешения взяла мой рюкзак. Не совсем беру в толк, к чему излишняя забота, нет, наверняка переживает, что мама докопается до правды и запрет в золотой клетке.
Весь долгий подъем на третий этаж Альберта расхваливает успехи ненаглядного Патрика, какой он замечательный, но вот беда — друзей не поддержал, отказался от поездки в Южную Страну.
— Там мой отец, Мон, Группа, студия и перспективы! А он в контракт с Пеном уперся. Говорит, не откажется, если предложат. Глупый. Морган уверен — вернется. Подуется, построит обиженного и прилетит первым рейсом.
— Быстрее, — торопила я Альберту.
— Познакомилась с кем-нибудь? — она подтолкнула меня.
— Да… Нет…
Не могу признаться, что парня нет, а «предмет обожания» в новой жизни студентки Кристы имеется. Сердце подрыгивает и в нервную дрожь бросает, если он притоптывает каблуками в коридоре. Темные вьющиеся, зачесанные к вискам волосы, делают его одновременно модным и смешным. Студенты прозвали его «Гринчиком» и обожают смеяться вслед, я смотрю на мистера Грина иначе. Помню, как пряталась на преподавательской стоянке, выслеживала его. Уже приготовилась выбраться из укрытия, как во дворе остановилась машина. Мистер Грин вышел на парковку, а жена его передала ему портфель. И тонкие детские руки потянулись обнять отца. В тот самый день я прозвала его «предметом обожания».
— Здесь, — сказала я и приоткрыла дверь.
Аудитория, на удивление, заполнена. Мест свободных практически нет. Жаль, к началу опоздали — мистер Грин не задержался. Обычно он приходит после звонка. Вот он, стоит у зеленой доски с гладкой поверхностью. Тему объявляет:
— Творчество «Группы».
Ноги Альберты приросли к порогу.
— Идем, — подтолкнула я подругу.
Неохотно, но в аудиторию Альберта зашла. Мы сели на дальнюю парту.
— В золотой период расцвета музыканты Группы обладали и драйвом, и задором, и харизмой, а нескончаемая энергия вокалиста «поднимала на ноги» стадионы…
«Предмет обожания» неторопливо повествует о влиянии стиля Группы на современную музыку. Альберта грустит, а я внимательно слушаю этот голос… Такой музыкальный… Предложения с четким отрывистым ритмом перетекают в плавно-благозвучные… Подобные интонации сводят с ума… Я не в аудитории, и «предмет обожания» давно уже не лектор. Я вижу его на сцене… Под лучами яркого света… Фанаты тащат его в толпу… Он поет известную всем песню… Студенты не пишут конспект… Мы подпеваем ему… И он мой! Мне позволено прикоснуться к его лицу, опустить на лоб челку… Когда все только могут тянуть руку… В пустоту…