— Я устрою этому папочке и его музыкантам, — возмущалась она, Альберты не было, но мать Эдвина не стеснялась ругать дочь в присутствии ждущих указаний официантов.
Швейцар открыл дверцу, и я вышла из теплой машины, оглянулась, другой мир, в этой стране главный Премьер и все магнаты его слушают, и Джон по-хозяйски вышел встречать.
— Ни одна гостинца не достойна принимать вас. Премьер ждет после обеда. Поступайте, как велит. Обязательно улыбайтесь, похвалите блюда из сырой рыбы (терпеть не могу), смотрите, не откажитесь от прогулки на катере (как вспомню, что укачивает, передергивает от злости).
Диск солнца светит большим и необъятным огнем, в листве прячутся райские птицы и поют свои печальные песенки, в воздухе запах свободы, я уловила его веяние за одно мгновение, пока Эдвин благодарил Джона за оказанное радушие.
Слуга в униформе открыл дверь, я вошла, следом Эдвин, Джон распорядился приготовить две спальни, но я знала — Эдвин не оставит меня одну, ночи будут тёплыми, страстными и долгими, до рассвета, я улыбнулась отражению в зеркале и представила следящий за мной глазок камеры, просто обожаю свет, яркие вспышки, возможность каждую субботу выходить на красную дорожку, и рослые охранники Клауса уступят дорогу, если я захочу подойти к моему наследнику немного ближе, Эдвин осчастливил меня, исполнил мечту, нет, он не может ругать слугу, человек в униформе пытался запихнуть мой чемодан в шкаф.
— Стойте! Я вызову вас.
Странные жесты.
— Не понимаете?
Новая попытка поставить чемодан, Эдвин выбежал из комнаты за Джоном, я села на мягкую кровать под пологом — обстановка этого дома напоминает резиденцию на Острове — дорого и со вкусом, изысканная мебель, хрусталь, картины, торшеры в гостиной — увидела конусообразные головки мельком, роскошная винтовая лестница с коваными перилами и тротуарная плитка из гранита во дворе, лицо Жака…, я закрыла глаза, и печальный силуэт тут же смыла из памяти грозная, бесчувственная, пожирающая все на пути к берегу черная морская волна.
Эдвин не возвращался, слуга удачно пристроил чемодан в шкаф и, теперь, довольный запирал дверцы, вошла девушка, в переднике и чепчике, забрала у меня сумочку и аккуратно поставила на круглый столик в форме тубуса, напомнивший формой барабан Альберты, две тарелки пронизывал стержень, а к нему крепилась педаль — она давила на неё со всей силой, чтобы брат восхищался ее талантом, но Эдвин не обращал внимания на оглушительный звон.
— Дорогая, я все устроил. Это Лора. Не переживай, она понимает наш язык и разберется с вещами.