— Вера, — не поворачивая головы, сказал Георгис, — в шкаф!
За стойкой стоял облезлый шкаф, полки в котором были только наверху.
Шмыгнув в него, я прикрыла дверцу, оставив щелку.
Рев моторов окружил нас, казалось, со всех сторон. Послышались выстрелы.
Мужчины единым движением вскинули стволы.
Дверь распахнулась. На порог шагнул мотоциклист, стягивающий шлем.
И выронил его из рук, узрев ощерившиеся ружья.
Рядом возникла черноволосая девица. Кажется, где-то я ее видела.
— Маркос, что это?!
Я задохнулась от удивления в своем шкафу. Это и правда был Маркос.
Следом за ними просачивались в зал молодые люди, наталкиваясь друг на друга при виде нацеленных на них дул. Очевидно, разошедшийся ветер согнал их с нудистского пляжа близ Франгокастелло: волосы у всех были мокрые, под девичьими топиками колыхались ничем не сдерживаемые груди. Компания была интернациональная: темные головы греков разбавляли светлые — немецкие и скандинавские. Только лоск загорелой кожи, веселая уверенность в глазах и небольшие яркие машинки выдавали их общее на всех свойство — благополучие.
Хозяин кивнул на Маркоса:
— Знаю его. Это сын Стэлиоса из Рефимно.
— А это — молодой Танакис, — указал подбородком на дверь голубоглазый Никос.
— Ты стрелял-то? — спросил он.
Молодой Танакис кивнул.
— Я в воздух… Простите, — смущенно пробормотал он, сделав не совсем верный вывод о причине вооружения сфакиотов.
Оборонявшиеся в ответ взорвались хохотом и опустили ружья.
Выбравшись из шкафа, я уставилась на Маркоса:
— А ты почему тут?!
Коротко обернувшись, Георгис спросил:
— Вы знакомы?
— Да, но не виделись пару месяцев.
— И правда, Маркос, любовь моя, зачем ты здесь? — по-английски проговорила черноволосая.
— Вы следили за нами? — спросил его Георгис.
В центре всеобщего внимания Маркос быстро пришел в себя.
Он сел за стол и, закинув ногу за ногу, ответил всем нам троим сразу:
— Просто проезжал мимо. Здесь варят отличный кофе.
— Проезжали? Три раза? — усмехнулся Георгис.
— Я часто бываю в этих местах. Это моя родина.
Проследив взгляд Георгиса, Маркос нахмурился. В окне виднелся его мотоцикл. А на нем — нашлепка известного критского рент-кара.
— Моя машина барахлит, — буркнул он, мельком глянул на меня и покраснел.
Я аж присвистнула. Слежка, смена транспорта и подсунутая мне под нос подруга как основное доказательство удачи в личной жизни и равнодушия к белобрысой мерзавке. Ай да Маркос! Как и прежде, бездна энергии и свободного времени.
Подруга тем временем не сводила с меня яростных глаз.
— Маркос, я тебя спрашиваю: зачем мы здесь? — хрипло вопросила она.