— Наслаждайся хотя бы этим, пока мы ещё можем, — с сарказмом говорила она, обводя рукой улицу. — Хотя ты-то сможешь и потом, какие проблемы.
Артём долго не мог понять, в чём дело, а его осторожные расспросы натыкались на деланное недоумение: как будто это он выдумывал проблемы, а Вика вела себя как обычно. Наконец Артём остановился и взял её за руку. Вика тоже остановилась, но смотрела не на него, а в сторону. Ветер бросил волосы ей на лицо.
Свободной рукой Артём убрал волосы назад и мягко повернул её лицо к себе.
— Посмотри на меня, — негромко сказал он.
Вика послушалась. Артём вгляделся в её глаза и всё понял. Вика была напугана. До сих пор он думал, что ей неведом страх: так отважно она решалась на любые авантюры. Похоже, здесь на кону стояло что-то более важное: она боялась, что он будет против рождения ребёнка.
— Я с тобой, моя родная, — Артём заключил её в объятия.
Позже, когда они впятером с его друзьями сидели на крыше кирпичной высотки на окраине города, Артём решил, что, в сущности, раздумывать тут не о чем. Он любил Вику, а значит, нужно было не сомневаться, а озаботиться насущным вопросом: как лучше организовать их жизнь с учётом того, что у них будет малыш. Переселиться туда, где свежий воздух и много фруктов: может, в Крым? Что же касается впечатлений… с Викой и ребёнком его жизнь всё ещё обещала быть более яркой, чем с другой девушкой без ребёнка. А когда подрастёт — можно будет путешествовать всем вместе.
Что ж, тогда тянуть ни к чему. Завтра с утра он тихо встанет пораньше, доедет до ювелирного и купит кольцо. Потом предложит Вике пройтись по парку — времени до поезда как раз должно хватить. А там уж найдётся подходящее местечко.
Настроение у Стёпы было отвратительным. Ни чумазые достопримечательности в подступающих сумерках, ни дешёвый приторный крем пирожного в кофейне, ни промозглый ледяной дождь не способствовали получению удовольствия. К девяти вечера он вернулся в хостел. К его удивлению, Дима с Васей снова были тут. Стёпа хотел просто кивнуть и пройти вниз, но Дима замахал руками:
— О, как сам? Будешь ром?
Стёпа посмотрел на предателя. Знает ли Дима, что это по его вине он выбросил на ветер три тысячи — гид деньги получила, но никак это не прокомментировала — и практически остался без нормального выходного? Издевается он — или просто не задумывается о таких вещах? Уязвлённое самолюбие заявляло: издевается. Разум отвечал: нет. Дима не такой хороший актёр. Он просто неисправимый разгильдяй.
Стёпа подошёл к стойке, и Дима разлил ром. С часок они пили, болтая о политике, и Стёпа почувствовал, что ему и впрямь становится лучше. С прогулки вернулись парень с девушкой, с которыми он познакомился вчера. Присоединиться они не захотели и отправились вниз — спать.