Когда в четырнадцать лет Лике впервые пришло в голову, что она лишена чего-то очень важного, ей стало как-то по-детски обидно. По-детски, потому что обижаются только дети — уж это она давно усвоила. А ещё — «на обиженных воду возят».
Лика с самого детства была активной и деловой. Взрослые удивлялись её необычной целеустремлённости, проявлявшейся от последовательного строительства систем куличей в песочнице до разнообразных игр, где она неизменно оказывалась главным ответственным организатором. В первый день в школе некоторые дети плакали, другие просто притихли, настороженно смотря по сторонам. Лика зашла в класс так, будто это было для неё самым привычным делом, и сразу уселась за парту у окна с большим цветком — так ей хотелось. Вскоре она уже вовсю организовывала «казаки-разбойники» после школы, и дети носились за ней восторженной толпой.
У Лики было множество важных насущных задач: увлекательные и скучные уроки, игра в школьной баскетбольной команде, выступление класса на последнем звонке у старшаков — Лика сама придумала сценарий пятиминутного выступления, чем немало удивила учителей. Ей не приходило в голову спрашивать себя, счастлива ли она, — до седьмого класса.
В этом году что-то изменилось: девочки вокруг начали шептаться о мальчиках. В этих шепотках было что-то новое и необычное: раньше все играли дружной толпой, теперь же появились секреты, смешки, разделение на своих и чужих. Девочки начали по-другому одеваться, а поговорить с мальчиком просто так теперь было нельзя — все начинали глазеть.
Лика живо ощутила перемену настроения, но это её не смутило: она любила разбираться в новом и неизвестном. Одноклассницы тайком передавали друг другу подростковые журналы, и Лика тоже прочитала несколько страниц, загнутых для неё подругой. Там говорилось о необычных вещах: свиданиях, поцелуях, отношениях. Статья была написана так, будто не могло быть сомнений: все девочки до единой мечтали понравиться мальчикам и искали для этого способы. Лика вдруг поняла смысл шепотков, а то, сколь непосредственно она до сих пор общалась с мальчиками — и даже с Ромой, — показалось немыслимым. Странно: она будто всегда знала об этом, просто не помнила, а теперь всё встало на свои места.