На пустыре напротив заводской столовой находилось заброшенное и разваливающееся здание пилорамы. Вспомнили, как в детстве, наевшись до отвала у тети Люды в столовой вечером, завернули сюда. На территории, засыпанной многолетним слоем опилок, разлилась необъятная лужа. Мы решили поплавать на валяющихся дверях, как на плотах, отталкиваясь от дна шестами. Так делали другие более взрослые пацаны до нас из Дашкина поселка. Несколько раз, окунувшись в черную от гниющих опилок воду, обнаружили, что вода теплая и стали просто купаться. Прибежала встревоженная тетя Люда и вытащила нас из этой грязи, навешав подзатыльников. (Не знала из-за «совковой» отсталости о толерантности и уважении прав и свобод детей!) Отвела нас, чумазых и в опилках домой. Моя мама - интеллигентная женщина, взяла дурной пример и добавила мне ремнем в целях воспитания. Теперь-то я понимаю, что в наших условиях, чтобы вымыть неразумное дитя, надо натаскать и нагреть воды дополнительно. А потом еще стирать черную от грязи одежду.
Дружно посмеялись. Затем Андрей вспомнил, как мы с ним соревновались вечером у его подъезда - кто громче заорет. На наши вопли в панике высочили полураздетые соседи и родители Андрея и опять нам «навешали» подзатыльников и по заднице. Потом все дружно ржали над своими страхами из-за двух неразумных малолетних соперников-друзей.
При расставании Андрей заверил, что доставит матери лучший коньяк из магазина для тортов и даже снимет пробу … с коньяка.
В Питер решили ехать вдвоем. Другу дома было скучно. Андрей, хоть и компанейский пацан, но почему-то не общался с бараковской и поселковой шпаной. Спортом или чтением не увлекался. Драться не любил. Никогда не видел его в драке. Кроме меня имел всего несколько друзей-одноклассников, да и тех уже не было рядом. «Вдвоем веселее будет тащить наши чемоданы и узлы!» - отмечаю с удовлетворением. Предполагаю, что нагружен он будет больше меня хлебосольной тетей Людой. «Надо бы чемодан нормальный купить!» - вспоминаю. Те убожества, что валяются дома и в гараже стыдно показывать на улице.
Решили ехать в начале следующей недели.
Маринка.
Хоть и не хочется идти с плохой вестью к подружке, но причин откладывать неизбежное не осталось. Дома переоделся и отправился … в город. Решил купить на прощание ей сережки. «Сережки от Сережки!» - иронизирую мысленно. Заодно и тортик производства нашего РайПО прикуплю. Их продукция тоже популярна у разбирающихся любителей.
Через час звоню в знакомую дверь на пятом этаже. Дверь открывает Маринка. Радостно вскрикивает и бросается на шею. Некоторое время стоим, замерев, и целуемся до головокружения и напряга в штанах. Прихожу в себя и вспоминаю о вероятной конфузии из-за предательской эрекции. Даже боюсь оторваться от стройного тела и высматриваю из-за Маринкиного плеча посторонних в дверях. Никого! Трусливо прошмыгиваю в квартиру и в Маринкину комнату. Только устроившись в привычном кресле, перевожу дыхание. Вот это накатило! Обо всем на свете забыл!