, добавим: в романе Дюма у кардинала есть два верных агента, выполняющих его приказания, — шевалье де Рошфор и леди Винтер. Она — белокурая, коварная, с цветком лилии на плече. Он — смуглый, на лице шрам… Улавливаешь? И у нее, и у него есть свой знак. А если искать параллели, сразу вспоминается, что согласно Апокалипсису слуги дьявола узнают друг друга по знаку Зверя.
Девушка, не отрываясь от книги, пила сок, зато Ла Понте вздрогнул, словно учуял, что запахло жареным, и на лице его нарисовалось: одно дело — любовная интрижка с пышной блондинкой и уж совсем другое — спутаться с ведьмой. Он нервно заерзал на стуле.
— Проклятье! Остается надеяться, что я не подцепил какой-нибудь заразы.
Корсо глянул на него без тени сочувствия:
— Ну что? Слишком много совпадений, не так ли?.. Но есть и другие. — Он подышал на стекла очков и протер целое стекло бумажной салфеткой. — В «Трех мушкетерах» миледи, как выяснилось, была женой Атоса, друга д’Артаньяна. Когда Атос обнаружил у нее на плече клеймо, он решил, что должен казнить ее сам. И повесил, посчитал, что она умерла, но та выжила и так далее… — Он нацепил очки на нос. — А теперь кто-то от души развлекается…
— Я понимаю Атоса, — бросил Ла Понте, нахмурившись и, вне всякого сомнения, вспомнив гостиничный счет. — Мне тоже не терпится встретиться с ней. И повесить. Как Атос свою жену.
— Или как Лиана Тайллефер своего мужа. Мне не хочется ранить твое самолюбие, Флавио, но поверь, ты ее ни капельки не интересовал. Она хотела только одного — получить обратно рукопись, которую продал тебе Энрике.
— Дрянь! — зло прошептал Ла Понте. — Все это ее рук дело. А тот, с усами и шрамом, только помогал ей.
— Чего я по-прежнему не могу понять, — продолжал Корсо, — так это связи между «Тремя мушкетерами» и «Девятью вратами»… Единственное объяснение: Александр Дюма тоже решил достичь вершин мироздания… У него было все, чего только может пожелать человек, — успех и власть, слава, деньги и женщины. Все у него в жизни получалось, как будто он пользовался какими-то особыми привилегиями, которые давал ему некий договор. Знаете, когда он умер, сын, другой Дюма, сказал о нем любопытную вещь: «Он умер также, как и жил, — не заметив этого»[136].
Ла Понте с явным недоверием взглянул на Корсо:
— Ты намекаешь, что Александр Дюма продал душу дьяволу?
— Ни на что я не намекаю. Просто пытаюсь расшифровать смысл романа, который кто-то сочиняет, сделав меня главным героем… Очевидно одно: интрига завязалась в тот миг, когда Энрике Тайллефер решил продать рукопись Дюма. Вот где начинается загадка. Его мнимое самоубийство, мой визит к вдове, первое столкновение с Рошфором… И поручение Варо Борхи.