Светлые истории (Алексеев) - страница 115

Голова была удивительно ясной, хотя Прянишников дремал не больше часа. Он быстро собрался, благо собирать ему было особенно нечего, и пошел умываться. Все, о чем он думал, опять было с ним, и, бодро шагая в туалет, он с удовольствием прислушивался к стуку колес.

«Они есть, есть, они есть», — уже привычно хотел услышать под собой Прянишников, но услышал другое, — очень похожее, но другое. Ритм был тот же, но вместо «они» он слышал «мы».

Он не мог ошибаться, и это был не сон. «Мы есть, мы есть», — стучали ему колеса.

Вернувшись в купе, невысокий седеющий человек с круглым лицом встал перед зеркалом, дольше обычного зачесывая назад свои волосы.

«Все существа стремятся к счастью, поэтому нужно относиться ко всем существам с состраданием», — попытался он подшутить над собой словами народной мудрости.

«Мы есть», — продолжали стучать ему колеса, и чувство уверенности в том, что он все же добрался к себе, отодвинуло иронию, наполнив душу теплом и покоем.

Повесть поздней любви

Окно выходило на юг. Летом работники умственного труда закрывали его желтыми пыльными шторами, спасаясь от засветки мониторов. От жары шторы не спасали. Послеобеденное июльское солнце легко доводило температуру внутри комнаты до тридцати градусов. Дожидаться конца рабочего дня в такой обстановке казалось сущей мукой.

Чтобы не мучиться, Ирина каждый год упрямо записывалась в отпуск на июль, и каждый год начальник отдела отдавал предпочтение пенсионеркам, сдвигая отпуск Иры на месяц раньше или позже.

Когда десять лет назад она устроилась на работу, то была самой молодой в отделе среди женщин и оставалась в таком положении до сих пор. Женщины еще и не приняли ее с самого первого дня и, наверное, получали удовольствие, категорически отказываясь меняться с ней очередностью отпусков. Казалось, они собираются работать вечно; некоторые ходили на работу уже и с палочкой, и под ручку — все равно до последнего.

Кроме отпуска, Ирина еще просила организовать в комнате ремонт: поменять батарею отопления, которая зимой плохо грела, поставить пластиковое окошко и кондиционер, — но когда год назад ей исполнилось сорок пять, она решила, что пошел обратный отсчет лет, и ей теперь ничего не надо; пускай просят другие, а она досидит до пенсии и без ремонта.

Ирина мечтала, что на пенсии будет отдыхать и заниматься своими делами. Ведь работа забирает у нее все время и энергию. Она так устает, даже от вынужденного ничегонеделанья, что сил вечерами хватает только на то, чтобы приготовить ужин и поесть семьей в спокойной обстановке. В выходные свободного времени у нее тоже нет: и убраться нужно, и постирать, и съездить на дачу, и зайти в магазины, и просто выспаться за неделю. Пошить, почитать, заняться разведением домашних цветов, да и просто спокойно погулять — все ее хотения откладываются на потом. Скорее бы пенсия. Тогда обязательно у нее начнется новая жизнь. Эти вечные стоны о том, что на пенсию не прожить, — не для нее. Она умеет считать и тратить деньги. Пенсии ей хватит. Пример свекра и свекрови у нее перед глазами. Ни дня лишнего они не работали. Живут зимой в городе, летом в деревне — скромно и очень хорошо. Когда было здоровье, свекор зелень продавал, ягоды и прочие дары сада, огорода и леса. Если бы они еще поразумнее жили — без гулянок и пьянок, то и теперь были бы здоровы и с деньгами…