Приняв решение, уверенно двинулся к выходу, держа наготове широкий орочий меч и чувствуя, как босые ступни холодит камень пола. Выглянув за массивную дверь – с неимоверном трудом отодвинув тяжелую створку – увидел пустой зал совета. В центре его расположился длинный – на несколько десятков мест – накрытый богатой скатертью стол. По стенам, меж стрельчатых окон, красовались искусные гобелены с батальными сценами. Убранство помещения серьезно контрастировало с недоработанным камнем, утоптанной землей и неотесанными досками в змеиной яме.
Миновав зал, после небольшого раздумья едва приоткрыл широкие створки высоких дверей и сразу почувствовал за ними движение. Скользнув в образовавшуюся щель, взмахнул мечом. Массивное тело в богатых доспехах с гравировкой в виде солнечного лика на панцире и массивных наплечниках так и осталось стоять – лишь взвился алый фонтан из перерубленной шеи. Голова в глухом шлеме с забралом, изображавшим человеческое лицо, покатилась по полу, а орочий клинок врезался в створку двери, на мгновение в ней застряв. Отпустив длинную рукоять, я пригнулся, уходя от удара широкого копья и, рванув из поясных ножен иззубренный тесак, воткнул его прямо в глаз солнечного лика на анатомическом панцире второго гвардейца. Доспехи упавшего стража гулко лязгнули – и тут же эхом пронесся грохот, бревном рухнул обезглавленный первым гвардеец.
Насторожившись, я подхватил меч, осматриваясь, но коридор с многочисленными дверьми был пуст. Я торопливо затащил стражников в зал совета, а после поочередно проволок их через него и сбросил в змеиную яму приватной арены. Это помещение, как я понял, было наскоро оборудовано под камеру пыток – выбивающийся из обстановки чужеродный алтарь явно предназначался для многочисленных воскрешений привязанных к нему чужих отражений.
Когда сбрасывал вниз тела, мелькнула мысль облачиться в доспехи стражников. Но стоило только попытаться снять золотой панцирь, как металл сверкнул яркой вспышкой света. Ясно, божественная милость – пригодно только для использования верующими в покровителя, которого отождествляет солнечный лик, решил я, даже не ознакомившись с оповещением.
Закончив в змеиной яме, покинул зал совета. Миновал коридор и, чуть поплутав по безлюдным лестницам и переходам, через кухонный вход выбрался во внутренний двор немалого замка. Щурясь от слепящего солнца, вышел из небольшой калитки и прогулялся в тени стены, теряясь среди торговых рядов. Здесь было достаточно многолюдно – перекрикивались торговцы, катили тележки с овощами низкорослые крестьяне – смуглые, словно иссушенные солнцем. Стучали молоты чадящей дымом кузницы, шумели поодаль ремесленные мастерские.