— А можно я с вами сфотографируюсь? — захлопала в ладоши Богдана.
Она вспорхнула с места, подбежала и обняла Диляру. «Держитесь», — сказала та и крепко притянула ее за плечи.
— Никто из нас, крымских татар, не ходил на референдум, — говорила она, показывая комнату. — Зачем? Все до нас посчитано! Мы мирно с украинцами жили всю жизнь. А теперь что будет? Праздники нам отменяют… не пускают нашего председателя Мустафу Джемилева, великого человека!
В городе было много военных, «зеленых человечков», как их называли, — мужчин в форме защитного цвета без каких-либо опознавательных знаков. Они патрулировали улицы по двое, по трое, ездили в маршрутках. Российские ли это военные или местная самооборона — на взгляд определить было невозможно. Над головой, в ясном крымском небе, рядом с солнцем, совершали маневры десятки самолетов. Во всем остальном город казался мирным: так же прогуливались девушки с колясками, сидели на скамейках старушки, играли в песочнице дети.
Богдана присела на одну из лавочек рядом с пожилой женщиной.
— Здравствуйте! — вежливо начала она разговор. — Я первый раз в Симферополе. А вы коренная крымчанка?
— Да! — ответила та серьезно и по-хозяйски. — Город у нас красивый, древний. Посмотреть туристам много чего есть. Где вы были уже?
— Пока нигде.
— Тогда рекомендую вам Мраморную пещеру. Нигде в мире такую красоту вы больше не увидите! Можете тур взять, там и другие пещеры рядом есть. Все старинные, еще доисторические.
Бабушка говорила обстоятельно, с уважением, как советская школьная учительница.
— Как относитесь к присоединению к России? — поменяла тему Богдана.
— Да наконец-то! Хоть будем в великой стране жить, а не с бандюками-фашистами, — женщина как будто выдохнула и, перестав притворяться интеллигенткой, стала сама собой. — Что нам эта нищая Украина дала?
— Но ведь это ваша родина. А что плохого она вам сделала?
— Да бендера эта проклятая вся продалась Америке! — бабка перешла на повышенный тон. — Еще чуть-чуть и захватили б нас — и всех перерезали за русский язык. А я на другом не умею и не хочу говорить! На этом их западэнском кудахтанье! А вы, девушка, откуда, чего интересуетесь?
— Я из Киева.
— Не из тех ли, что на майданах стояли?
— Да, стояла.
— Пойдем, Богдана, не надо, — Саша взял ее за локоть.
— Так ты — бендеровка, разведчица приехала! Информацию выпытываешь! Пошла вон, шпионка! А еще на русском, притворяется со мной, как будто своя!
Саша схватил упирающуюся Богдану в охапку.
— Женщина, замолчите! Вы такую ахинею говорите!
— Это вы предательница! — кричала в ответ Богдана. — Из-за таких, как вы, страна разваливается!