— Не оборачивайся. Иди, бендеровка! — парень громко харкнул и сплюнул на землю.
— А мой паспорт? — тихо спросила Богдана.
— Ничего не знаем, вали, — сказал другой, и ее в спину подтолкнуло дуло автомата.
Она двинулась и, не удержавшись на ватных ногах, пошатнулась назад. Прозвучал выстрел. Богдана вскрикнула — и упала в траву.
— Я думал, она сейчас кинется на меня, — затараторил парень. — Она сделала резкое движение!
Богдана упала лицом в прохладную зелень. Так же, как и год назад, она лежала в поле не в силах пошевелиться и чувствовала, как роса холодит ее щеку. Но теперь она точно знала, что за ней никто не придет. Она понимала, что последний раз видит эту черную землю, эти молодые травинки, свою подрагивающую руку. Чувствовала, как под нею расплывается вязкая лужа. И вот она уже лежит лицом в крови. Ей было стыдно, что она подвела Сашу. «Любимый, любимый, я так хотела к тебе!» Сознание начало путаться. Она пыталась вспомнить самое главное. Что же, что же она так и не успела? Ах, да… «Боже, прости меня за того беркутовца», — беззвучно прошептала она. Птицы на ее плече рвались ввысь.
Парни сняли маски. Под ними оказались молодые растерянные лица.
— Леха, ты прикроешь меня, подтвердишь, что она сопротивлялась? — не унимался солдат.
Леша, брат Саши, склонился над девушкой.
— Симпатичная была!
— Ты же видел, я не хотел! Я не специально!
— Да, успокойся, мы же и приехали мочить нацистов. Одной бендеровкой меньше. Давай уберем ее куда-то.
* * *
— Леш, вот ты бросаешься словами «фашисты», «бендеровцы», — говорил брату по телефону Саша. — А ты хоть разбирался в этих понятиях? По каким признакам режим можно назвать фашистским? Есть ли эти признаки в Украине? За что боролся Бандера? Бандеровцы кажутся тебе какими-то чертями с рогами. Ты видишь только наклеенные ярлыки, а будешь убивать живых людей. С какими «бендеровцами» ты поехал воевать? С патриотами своей страны? Увидишь «бендеровца» — поговори с ним, выслушай… а потом возвращайся.
Сашу била лихорадка уже второй день. Богдана не выходила на связь. Он пытался перейти границу рядом с Луганском.
— Леш, у меня пропала жена. Последний раз она писала мне, что подъезжает к таможне в Должанском. Я знаю, что ты там где-то рядом. Пожалуйста, поищи Богдану. Очень тебя прошу! Вот ее фотография.
За что умерла эта девочка? За что ее убили? Я не могу найти ответы на эти вопросы. Я не могу понять причины. Обычно в эпилоге пишут, что дальше стало с героями. А я не представляю, как теперь будут жить эти люди. Я боюсь даже браться за описание того, как переживет эту новость Саша. И я не знаю, почувствует, поймет ли что-то его брат. Поймем ли что-то мы, русские и украинцы, так быстро и странно возненавидевшие друг друга? Сумеем ли преодолеть это? Сумеем ли простить друг друга? Любовь и прощение, которые Бог сделал своими столпами на земле, — победят ли они? Покажет время… А мы остаемся жить, любить свои семьи, верить в свои идеалы, но только не ненавидеть! Слышите? Не ненавидеть!