— Малыш. А мы с Суриком и не думали, что можно коммунизм в отдельно взятом городе построить.
— В смысле?
— В смысле цены у вас на еду очень смешные. А на напитки наоборот очень грустные. Но мы не будем обижать замечательных хозяев этого прекрасного места. Сурик за вискарем в машину не побежит. Будем спокойно пить двадцатилетний армиянский коньяк. Тем более, что в восемьдесят третьем его вроде бы не должны были подделывать. Выпьем, мой маленький принц. Зачетный коньяк. Сурик надо весь коньяк этот у них в ресторане купить. Не морщись, не морщись, Я знаю, что ты недолюбливаешь армянский коньяк из-за карабахского конфликта, но пьешь все таки его в три горла. Как собственно и все остальное. Пацак с кольцом в носу. Ну что ты смотришь на меня, Олег? Давай нахреначимся, снимем сауну, навезем баб. Ты ЛСД привезешь. Оттопыримся по-человечески. Что смотришь?
— Про гей-шансон расскажи. Интересно. Или ты гонишь?
— Я гоню? Сурик. Он нам таки и не доверяет? Шоб я так жил. Слушай мой недоверчивый и недалекий друг. На чем я закончил свой рассказ?
— Точно не помню. Но ты, перед тем как мы сюда приехали, хотя… Ик… Могли бы и дойти…
— Ну и чего?
— Чего?
— Это я тебя спрашиваю. На чем я остановился? Ладно, не говори. У тебя уже язык заплетается. Выпей и мне налей. Давай за нашего президента. Дай бог ему здоровья и долголетия. Короче… Приходят к нам два мужика. Один, кстати, в женском платье, и с бородой и усами. И прогоняют нам следующее, что типа долго сидели они в тюрьме. И по местным всем раскладам их короче с другом все по очереди… Ну, ты понял?
— Не, не понял.
— В жёпу эбали, тэпэрь поняль? — сказал Сурик с нажимом.
— Теперь понял и нечего так орать, — говорю я, а у самого перед глазами все плывет. Сплю уже что ли, или напился так. С чего? Мы выпили два вискаря на троих и сейчас третью открыли коньяка. Закусить надо, понял я, и начал руками есть котлету по-киевски.
— Но как вышли они из тюрьмы, а они евреи эти ребята были, и их даже в Синагоге за границей венчали. И чего им там делают, может обрезание какое перед свадьбой, я не знаю, короче. Один мне и говорит. Я, говорит, вор вне закона, таких, как я нет. Понял? Но песню одну для Шуры Щербатого, это андеграундная звезда нашего Пи-шансона, мы с Суриком написали. Нам двадцать кусков сразу за нее отвалили. Споем? Сурик.
— Э тихо, тихо. Вы в приличном месте. Тут ребят вы живы, пока я с вами рядом. Тут если узнают, чем вы занимаетесь…
Занавес… Тишина… Темнота… Жорж бьет меня по щекам… Мы, судя по всему, в машине.
— Олег, ты не спи. Ты уснул, мы уже расплатились. Чаевые нормально официанту дали, тебе стыдно за нас не будет. Бабам звони. Слушай, позвони честным. Достали проститутки. У тебя же есть знакомые девчонки, я по глазам твоим вижу бесеныш, классные сисястые телочки, блондиночки. Звони. Давай звони. Я люблю, чтоб чуть поломались. Хотя я… Ребятам с Москвы и на Геленде все дадут. Но мы им и денег с Суриком дадим и тебе дадим. Давай звони…