— Я знаю, что ты хочешь детей, и ты был отличным отцом, я видела это в Выборге. Но я не хочу селить в тебе надежду, я не буду рожать детей, тем более теперь. Если бы мы встретились в обычной жизни, я бы еще подумала, но сейчас точно нет.
Я подошла к нему сзади и обняла.
— Я очень люблю тебя, но, если вдруг ты встретишь женщину, которая согласится родить тебе детей, я отпущу тебя.
Я вдруг представила это, и у меня полились слезы. Финн отставил тарелку и обнял меня одной рукой.
— Ну что ты такое говоришь? Какие еще женщины? Мне не нужны дети от других.
— Почему бы и нет? — говорила я, вытирая слезы, — мы и Андрей с Таней встретили много людей, среди них есть молодые девушки, для которых иметь детей, это вполне нормальное желание, а ты у меня красавчик.
Я посмотрела на него и слезы снова предательски полились.
— У меня уже были дети, и я испытал это счастье, быть отцом. Если когда-нибудь твой страх пересилит желание снова испытать радости материнства, у нас будет ребенок, если нет, то нет. Не плачь, пожалуйста, — говорил он, все сильнее прижимая меня к себе, — у меня сердце разрывается, когда ты плачешь.
Финн сказал, что северное сияние начинают показывать где-то с девяти вечера. Мы устроились на кровати в стеклянной комнате, кроме кровати и одной тумбочки в комнате ничего не было. Мы лежали и смотрели на звезды, луна была полной, и Финн шутил о моем вельвином естестве. Потом начал рассказывать финские страшилки для детей. Фантазия у меня была буйная, и откуда-то изнутри во мне вырос страх.
— Финн, я боюсь, прекрати.
— Это же детские страшилки, неужели моя Аннели испугалась бабайку? — смеялся Финн.
— Нет, правда, хватит, мне уже кажется, что тут кто-то есть, — говорила я, натягивая одеяло под самую шею.
И тут, я перевела взгляд с неба на землю и невольно вскрикнула, очень громко. Финн аж подпрыгнул.
— Все-все, я больше не буду! — говорил он, не видя того, что меня так испугало.
Я безмолвно ткнула пальцем в стекло, Финн повернул голову и увидел его. Прямо напротив нас, за стеклом, стоял волк. Все оружие было в трейлере.
— Он не зайдет в дом, — сказал Финн, — и это стекло очень прочное, ему не пробить его.
Волк, как будто пошатывался, а потом вдруг повалился на бок.
— Стекло точно прочное? — спросила я.
— Точнее некуда, эти стекла выдерживают до пяти метров снега.
Я медленно вылезла из-под одеяла и подползла к стеклу. Я присматривалась к волку, какой-то он был необычный. И тут до меня дошло.
— Это не волк, — сказала я подползшему ко мне Финну, это собака, Хаски!
— И правда! Здесь был большой питомник, туристов катили в собачьих упряжках. Они их, видимо выпустили.