***
Я понимала ненависть Иеронима.
Он перенес столько боли, что и не мог относится иначе к тем, кто похитил и пытал его. Вот только я и подумать не могла, что такое отношение перейдет не на отдельных людей, но и на все человечество в целом.
Я хотела последовать за ним. Хотела утешить его. Хотела забрать хотя бы часть его боли. Хотела принести ему покой и показать, что он важен мне.
Но граф не пустил меня.
— Малыш Фарго должен побыть в одиночестве, — сказал он, схватив меня за руку. — Оставь его. Главное, что он жив и снова с нами, а не обернулся кучкой пепла. Ведь правда?
И не давая мне ответить, граф прижал меня к себе, впиваясь губами в мои губы.
В эту ночь, когда моему чистому рыцарю так нужна была поддержка, я предавалась грязной страсти.
Иероним, разочарованный и одинокий, переживший две недели сущего ада, каждая секунда которого была наполнена болью, слушал то, как забыв себя, я зову графа.
А я, осознавая, насколько опасно для его души одиночество, не смогла отказать тому пламени, что вселял в меня мрамор тела моего красноглазого дьявола.
После этого Иероним поменялся окончательно.
И если сразу после его возвращения у меня еще оставался шанс найти его прежнего, то граф стер его, оставшись в ту ночь рядом со мной и заставляя меня забыть обо всем, кроме его прикосновений.
Когда же на следующий день граф покинул мои покои, я поспешила поговорить с Иеронимом. Пускай последние его слова и вызвали во мне страх, но я верила, что он по-прежнему остается моим рыцарем, тем, кто хотел спасти меня от графа, чистым, добрым и светлым.
— Ольга? — удивленно вскинул брови он, когда я вошла.
Как и вчера, голос его звучал безразлично, точно две недели у охотников забрали все его эмоции.
Сейчас он стоял в одних брюках, и если прежде он бы засмущался от того, что я застала его в таком виде, то теперь Иероним лишь спокойно накинул рубашку и неторопливо застегнул пуговицы.
— Иероним, — я замялась, не зная с чего начать. — Я… я хотела поговорить.
— О чем же? — он выгнул бровь. — Я думал, что вчера сполна удовлетворил ваше любопытство.
— Иероним, ты должен выслушать меня… я виновата, что не предупредила тебя. Я надеялась, что ты никогда не столкнешься ни с чем подобным, но те люди что поймали тебя… думаю, их подослал граф… он сделал это нарочно.
— Граф? — взвился Иероним, наконец изменив своему показному безразличию, что так пугало меня. — Так с чего ты вчера кричала, как продажная девка, если думаешь, что их подослал граф?
— Ты не понимаешь… я не… — попыталась все объяснить я, но Иероним не дал мне такой возможности.